Роман Уроборос - День народного единства

А вы знаете, сколько примерно людей умерло 31 декабря 1989 года? А сколько с боем курантов? Не знаете! И я не знаю. Но я — точно умер. И не при загадочных обстоятельствах, а самым естественным образом. И хоронят только сейчас. Вы спросите, почему не на третий день? Ой, ну Вы и спросили. Вы что не знаете, какой сразу после нового года у нас бардак? Первого числа как бы нет. Его вычитаем. На и получается тогда всё! Тогда, третий день у нас четвертого января как бы. Так что всё сходится. Не мешайте.

Только я всегда теперь буду с Вами. Даже несмотря ни на что. Я буду витать над Вами. Дуть в трубы. Корчить страшные рожи в темноте. Сбивать Вас пьяных с ног. Воровать деньги. Приходить во сне стыдом и совестью. Останусь занозой в жопе. Кто ты? Спросите Вы. И я Вам отвечу. Я — дух восьмидесятых!

Пятого января, я, как и все четыре дня до этого, сидел в «Макдональдсе», но я не употреблял еду. Я пил кока-колу. И ждал, когда какое-нибудь замечательное приключение свалится на мою задницу. Но ничего не сваливалось. Денег как всегда не было. Девчонки за столиком напротив достали уже строить глазки. День близился к концу. Беспонтово все. Как всегда. Я допил колу и собирался уже встать, надеть шапку и отваливать восвояси. И уже представлял, как я лягу на диван, открою книжку…

— Еврей?

Я не знаю, как он оказался за моим столом. Он появился вроде как ниоткуда. И смотрел на меня внимательно, но доброжелательно. В нашем городе, вообще-то, после таких вопросов, принято сразу бить незнакомца. А то, что он незнакомец, а скорее всего даже москвич, я нисколько не сомневался. И если бы я его сейчас просто слегка ударил. И он, по глупости, конечно, ответил бы, я уверен, что уже секунд через десять его били бы все посетители мужского пола этого кафе быстрого обслуживания. Но я сдержался. Посмотрел на него как… Ну вы поняли.

— Понятно, подъевреиваешь.

— Сударь, в нашем городе не принято так бросаться необоснованными обвинениями, небезопасно это. Не о себе я сейчас. Нравы здесь не такие, как у вас в Москве, — говорю, и гордость такая за себя наполняет грудь. Местная интеллигенция.

— Сурик. Заходи в МакДак. Я здесь кореша встретил. Да. Да. Я же тебе говорил, — незнакомец уже звонил по мобильному телефону кому-то, не переставая при этом улыбаться мне. Он протянул руку, — Жорж. Виски будешь?

— Буду. Я уже, если честно приличных, соответствующих напитков, дня три не пил. Может, схожу, куплю колу?

К столику подошел какой-то черт и сел на свободный стул.

— Не надо. Сурик садись. Это мой друг. Его зовут, зовут…

— Олег, — выручаю я Жоржа.

— Сурык, — говорит Сурик со страшным акцентом.

Мы немедленно выпили виски. Жизнь налаживалась. Сурик сходил, купил много гамбургеров, колы. Мы незаметно для окружающих еще два раза выпили. Быстро меняющаяся обстановка, да и сама история стала очень заманчива для меня. Я почуял дух настоящего приключения. Но события не форсировал. Внимательно наблюдал.

— Мы с Суриком творческие люди, как ты уже понял. Олег, друг ты наш дорогой. Мы сейчас объясним тебе суть нашего приезда в твой замечательный город. А также объясним, зачем мы нарушили твою молчаливую творческую медитацию. Если ты, конечно, понимаешь о чем я. Выпьешь еще? — Жорж не ожидая возражений налил мне и Сурику.

Мы чокнулись. Выпили. Я прям обалдел от качества выпивки, количества выпивки и темпов ее употребления.

— У тебя страх в глазах, мой юный друг, Олежка-Малежка, — Жорж приобнял меня по-дружески. Я вздрогнул, — спрашивай, что хочешь. Мы развеем все твои опасения.

— Пацаны, вы меня, конечно, простите за неординарный вопрос. Но вы случаем не пидоры?

Я рисковал, но рисковал на своей территории. В определенной компании, которых много в моем родном городе я бы сидел и молчал, свернув язык в трубочку. Но Сурик с Жоржем не были похожи на людей, которые сразу убивают за такие вопросы, а точки над «и» надо было расставить. Они переглянулись. И я понял, что вопрос не застал их врасплох, но отвечать на него им было не особо приятно.

— Нет. Олежка. Мы не пидоры, — после некоторой паузы ответил мне Жорж, — уж не знаю, огорчил я тебя моим ответом или нет. Мы стопроцентные гетеросексуалы. Любители женщин и детей. Но…

— Слушай, не хочешь рассказывать, не рассказывай. Об одном прошу вас ребята…

— Не перебивай старших, малыш, — резко борзанул Жорж, — Но. Мы имеем некоторое к ним отношение.

— Я вообще так и ду…

— Пацан, дай Жоржу дагаварить, слюшай бл. некултурно, да?