Александр Васильев - Наш собственный конец света

— Зато я делала! — И новая схватка.

«Надо тужиться, — подумала она. — Как же здесь холодно, я застужу ребенка. А еще его примет мань…»

Новая схватка и девушка начала тужиться.

Она почти сразу почувствовала сильную боль и некоторое облегчение в животе. Стало чуть свободнее дышать.

— Появилась головка! — радостно закричал мужчина. — Тужься!

Еще одна схватка, и девушка, что было сил, напрягла все мышцы живота. И вместе с этим пришло долгожданное облегчение. А вместе с ним и сильнейшая тревога.

«Я родила, но где крики, почему мой ребенок молчит? Господи, не отнимай его у меня! Неужели он его убил? Или это я его?..»

— М-мальчик, у вас мальчик. Но я не знаю, что с ним дальше делать…

Над девушкой показался маньяк, держа маленького кроху на своих огромных руках. Что-то потянуло в животе, и тут же раздался крик ребенка. Улыбаясь его голосу, мама взглянула на тянущуюся от животика младенца пуповину, теряющуюся в ее…

Сознание девушки помутнело. Появилось онемение в руках и на лице. Резкая слабость во всем теле и сильное головокружение.

Сквозь уходящее сознание, она почувствовала, как на ее грудь положили маленького кричащего ребенка, и аккуратно прижали его ее руками. Поверх легла ужасно пахнущая потом, но теплая куртка.

— Подарите ему осеннего котенка, ему понра…

Мужчина в последний раз взглянул на крикливого младенца и, улыбнувшись, выбежал из парка. Подбежав к первому телефону-автомату, он набрал 03 и рассказал о только что родившей женщине, которая лежит без сознания в парке.

Повесив трубку, он медленно побрел по улицам, засунув кровавые руки в карманы пальто.

«- Да лучше бы я умерла, когда была беременна, что бы ты ни родился!» — прозвучал в его голове голос матери.

— Нет, ты была не права, рождение ребенка, это счастье. — Он плакал. — Тебе не повезло лишь со мной. Или мне… Эта девушка билась за своего младенца, а ты нет. Ты даже не захотела подарить мне на день рождения котенка, сказав, что не любишь осенних котят.

«Почему ты всегда кричала на меня? Почему? Ты всегда жалела о том, что я родился. Ты всегда ненавидела меня, говорила, что я испортил тебе жизнь. А когда ты умирала, ты сказала: «Да лучше бы я умерла, когда была беременна, что бы ты ни родился!»

— Почему? Теперь я ничего не понимаю…

***

Мужчина взглянул на фотографию и улыбнулся.

«Этот мальчик выглядит таким счастливым. Я бы, наверное, тоже мог так выглядеть, если бы у меня был котенок».

Он прижал фотографию к груди и заплакал.

«Никогда больше я не буду мстить за свое испорченное детство, мама!»

— Прости, — покраснев, произнес парень.

Он стоял, опустив голову и засунув руки в передние карманы рваных джинсов.

Мальчик, стоявший перед ним, смотрел исподлобья куда-то вперед и зло сжимал руку в кулачек. Но в его глазах, помимо злости, читалось еще и отчаяние.

Ему было на вид четырнадцать, извинившемуся парню семнадцать.

Мальчик молчал, парень то же. Они стояли не шевелясь на крыше высокого здания, а ветер, беснуясь, трепал их одежду и волосы. Оба они были одеты в не застегнутые светлые рубашки, под которыми были темные футболки, на ногах — джинсы. Волосы мальчика были светло-русые, у парня они имели бардовый оттенок. Рога у обоих были темно-серыми и росли из висков в стороны и кзади.

— Я, — начал парень, но мальчик его перебил.

— Хватит!

Они продолжали так же стоять: один смотрел вперед со злостью и отчаянием в глазах, сжимая кулак, другой, склонив голову, повернувшись к нему.

Парень был немногим выше и рога его были чуть длиннее.

— Левин, — произнес парень, — прости я…

Он замолчал.

«Я… А что значит это его „Я“? — подумал мальчик. — Влад, зачем ты…»

Левин закрыл глаза, с силой сомкнув веки.

«Уходи, Влад!» — подумал он.

— Почему ты молчишь? — спросил парень. — Левин, ты… Тогда ты не отверг мой…

— Замолчи, Влад! — он открыл глаза, опять смотря вперед. — Ты сто лет заботился обо мне, начиная с того момента, как я стал демоном. И эти сто лет ты был мне лучшим другом, ты мне даже заменил старшего брата. Я люблю тебя, люблю как друга, как брата, но… Я не знаю, Влад. Почему, зачем ты меня поцеловал?

— За эти сто лет я понял, что мне никто больше не нужен кроме тебя. Левин, помнишь день, когда ты умер? Когда ты очнулся?

— Я это не забуду никогда. Не забуду лица тех подонков, которые меня убили.

— Эти демоны были сильными и могущественными, они забирали силы у таких как ты полукровок. Если убить полукровку и дождаться пока он очнется демоном, то, убив его еще раз, до того, как у него вырастут рога, можно забрать его силу. Сила эта огромна, ведь она ни разу не использовалась и в большинстве своем она теряется, когда у нового демона вырастают рога.