Вадим Караваев - Наследие предков

Остальные прибывшие сотрудники отдела «Зет» попали под шквальный перекрестный огонь и практически моментально погибли.

Полковник Субботин с момента отъезда священника в сопровождении оперуполномоченного Зарубина, Мерина и еще двух спецназовцев не находил себе места. Когда на звонок не ответил опер Зарубин, полковник Субботин напрягся и связался с командиром спецподразделения отдела «Зет» подполковником Хамсутдиновым, отдав распоряжение поднимать по тревоге весь личный состав отряда.

В свете фар милицейских «УАЗиков» тленский кафедральный собор, как часто отец Серафим именовал местный храм, более напоминающий часовенку, выглядел еще более серо и уныло, чем днем. С задней стороны храма грязную жижу то и дело перемешивали колеса вновь подъезжающих авто, а так как выйти без резиновых сапог было просто невозможно, машины пробовали попытки разворота и окончательно увязали в грязи. Атмосфера возле храма из-за матерных возгласов и проклятий была под стать черной жиже внизу — при соприкосновении с ней можно было запачкаться не меньше. Местных милиционеров и сотрудников следственного комитета начали оттеснять от места происшествия прибывающие толпами эфэсбэшники. Они сильно негодовали, что на месте боестолкновения отпечатки подошв обуви, стреляные гильзы и прочие улики нещадно уничтожались местными похмельными стражами порядка, праздношатающимися по месту преступления, как по базарной площади, и втаптывающими в грязь последние скудные улики.

Микроавтобус с Субботиным, Семёнычем и Диной подъехал со стороны паперти. Полковники с фонарями подошли к месту последнего боя спецназовцев. Что-либо различить в такой грязи, да еще и ночью, было проблематично. Тело опера Зарубина лежало на одном из бойцов ничком. На грязной кожаной куртке было множество окровавленных отверстий. Головы у всех трупов были простреляны. Еще одного спецназовца нашли с тыльной части здания. Пробравшись к подсобным помещениям, Семёныч первым окликнул Ису, сидевшего на корточках возле тела старшего лейтенанта Меренкова. Тот устало приподнялся и посмотрел на приближающихся к нему полковников. Из глаз чеченца ручьями текли слезы.

Полковник Субботин наклонился над изорванным осколками гранаты телом и сказал:

— Семёныч, их всех добивали очередями в голову, кроме Володьки. После гранаты, видно, не посчитали необходимым добивать. Грамотно организованная засада, нечего сказать. Работали профи.

— Я заметил, Саш. Смотри, отсюда тело тянули, след четкий остался, — полковник фонарем обозначил длинные глубокие борозды в грязи, оставшиеся от каблуков сапог местного настоятеля.

— Володя прикрыл собой отца Серафима от взрыва. Священник, скорее всего, остался жив, — через несколько минут подытожила Дина, осмотревшая территорию вокруг.

— Документы! — полковник Субботин вскочил и, шлепая легкими туфлями по хлюпающей жиже, бросился в подсобные помещения. Следуя его примеру, презрев превратности местности, побежали остальные.

В сторожке была открыта дверца в погреб, рядом на дощатом полу везде была раскидана земля.

— Явно здесь под полом рыли! — Семёныч сунулся с фонариком вниз и отпрянул.

— Он здесь, — тихо сказал ветеран разведки, пропуская полковника Субботина.

В свете фонарей крохотный погребок сторожки показал ужасающее содержимое: на земле лежало окровавленное тело отца Серафима с выдавленными глазами, без ушей и передних зубов. Пальцы на руках частично отсутствовали.

— Уроды! Зачем это надо было делать?! — возглас непонимания вырвался даже у много повидавшей следовательницы.

— Это, Дина, экспресс-метод допроса пленного. В ход идут самые устрашающие и болезненные приемы. Сначала режут пальцы по одному, потом выдирают плоскогубцами зубы. Если это не помогает, ковыряют гениталии, слуховые проходы и глаза, — безэмоционально констатировал Семёныч. При подобном усердии трудно удержать секрет в себе. А батюшка, видать, идейный был. Таких, как он, в тридцатые годы по кускам резали и живьем сжигали, а они не отрекались.

Весенний рассвет окрасил все окружающее пространство в мрачные тона. Дина, шатаясь, еле вышла из сторожки, где уже заканчивали работу криминалисты, и вдруг услышала еле различимый в утренней тишине писк. Обернувшись, девушка увидела забившуюся под крыльцо маленькую кошечку. Капитанша позвала ее к себе, но та еще сильнее начала прятаться. Пришлось сходить за сумкой и отрезать кусочек колбасы из запасов Семёныча. Кошка наконец вылезла и принялась поглощать подношение. Окрас зверушки оказался почти камуфляжным — белые, коричневые и черные пятна вразнобой покрывали тощее маленькое тельце с короткой шерстью. По окончании трапезы Дина взяла животинку на руки. Размурчавшееся создание привнесло мизерную частичку тепла в окружающую обстановку. Кошка забилась за пазуху и упорно не желала покидать вновь обретенное укрытие. Да и ладно, сиди! Трясясь от холода, Дина откинулась на пассажирское кресло микроавтобуса, но как только закрывала глаза, всплывали картины изуродованных трупов.