Вадим Караваев - Наследие предков

Иннина логика, находящаяся под волевым нажимом и до сего момента не бунтовавшая против поступающей информации, а принимающая все по факту без разбора, в конце концов дала сбой и запротестовала:

— Ничего не поняла, Александр Иванович, этот Гроссхейм покинул же тело Глеба еще в 2002 году…

Не дав закончить мысль, предугадывая вопрос, полковник сразу же перешел к ответу:

— Все верно, Инна Валерьевна, только вот все «ключи от старого дома» у Гроссхейма остались, плюс все закоулки внутреннего пространства Глеба были изучены вдоль и поперек.

— Что значит «ключи»?

— Кодировка психики, Инна. После однажды проделанной работы по проникновению в чужие внутренние глубины, все пароли доступа к так называемым «дверям» и «воротам» остаются в памяти навсегда. Все эти годы мы потратили на смену «замков», «шифров» и «паролей», изменение «ландшафта» и «планировки» пространства, и это, поверь, была колоссальная работа.

— А Глеб когда-нибудь сможет вернуться к прежней работе?

— Нет, однозначно, нет. Хорошо бы ему вернуться просто к нормальной человеческой жизни, о чем-то другом и мечтать не приходится.

— А почему именно Глеб стал жертвой этого Гроссхейма, и зачем ему сейчас понадобился Николай?

— Я тебе уже приводил пример с загнанной крысой. Некто атаман Самохвалов, «заклятый друг» истинного арийца еще со времен Великой Отечественной, сорвал все планы Гюнтеру после проникновения его в недра Кавказских гор в 2001 году. Тому ничего не оставалось, как попытаться скрыться в ином измерении, да только и там его уже давно поджидали самохваловские головорезы, для которых последние полвека пограничные области с «тем миром» стали вотчиной, граница между измерениями бдительно охранялась атаманом с казаками. Гроссхейму пришлось пытаться выбраться обратно, а тут уже подоспели мы с отрядом спецназа. Но демон все-таки нашел выход обратно в лице командира отряда капитана Куренного, который одним из первых попал «по ту сторону» вместе с Колей Святым. Коля оказался не по зубам Гюнтеру, пробраться к нему вовнутрь было непосильной задачей даже для этой темной твари. А вот растерянный капитан оказался вполне доступен, чем непременно и воспользовался мерзавец. Расчет был верен: заподозрить в вернувшемся командире подмену у бойцов бы вряд ли чутья хватило. Ну, а я-то, тертый калач, быстро понял, что к чему и оприходовал капитана. Что касается интереса к Колиной персоне, то следует учесть тот факт, что каким-то непонятным образом ему удалось выбраться из иного пространства самому, не зная ни карты местности, ни законов того мира, ни расположения входов-выходов. Что самое интересное, выбрался Колька возле одного из самых секретных подземных бункеров в центре Москвы, а не как вся остальная группа в горах Гиндукуш. Представь себе ценность подобного экземпляра для потенциального противника Родины. Да Гроссхейм в лепешку расшибется ради таких данных!

— Кто же он такой, этот Гроссхейм? И почему он не совладал с Колей?

Александр Иванович вкратце выдал информацию об арктическом блондине с ледяным нечеловеческим взором, которую он когда-то сообщил Семёнычу, Альберту и иным соратникам, а потом добавил:

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но первые фотографии этого человека, хотя термин «человек» здесь вряд ли уместен, датируются девятнадцатым веком. Но это только потому, что ранее не было фотоаппаратуры. Наш хороший друг Семёныч за последние годы переворошил кучу старинных архивов тайных обществ, орденов и прочих закрытых надгосударственных структур. Так вот сведения об этом персонаже известны чуть ли не с античных времен, возникая и исчезая в различных странах и континентах. Имена и образы разнятся, но всегда он упоминается в очень мрачном контексте: после него остаются лишь трупы и темные пятна в истории. А вот Коленька, видимо, не зря заслужил прозвище Святой!

— Это потому что он молился постоянно?

— Да. Непрестанной Иисусовой молитвой, широко известной в аскетической практике православных монахов. Даже если не верить во все эти религиозные предрассудки, подобная практика является превосходным средством успокоения и стабилизации психики, плюс постоянная внутренняя бдительность и концентрация не позволяют ничему чуждому проникнуть внутрь вопреки собственной воле. Вот Коля и миновал все потусторонние препоны в одиночку, да и вылез в столице на белый свет.

— А где он сейчас, товарищ полковник? — вмешался в разговор Иса.