Вадим Караваев - Наследие предков

Отдыхавший безвылазно уже третий год в тюремной больничке положенец зоны сорокадевятилетний рецидивист с четырьмя судимостями Виктор Сергеевич Подопригора, более известный как Витя Хребет, не спал всю ночь, обсуждая со своими близкими, как лучше организовать «теплую» встречу с легендарным гостем. Блатное сообщество никак не могло решить вопрос, где и как удобнее подкатить к Колюшку: на карантине не получится — уж больно наглядно все будет, а ждать, пока распределят в отряд — жаль столько времени терять, да и уважаемые люди с воли торопят.

Красномордый, обритый наголо бывший «международник» по боксу Лёня с погонялом «Молоток», который по решению сходки занимался рукоприкладством по отношению к неугодным, прервал гробовое молчание чифирившей компании и разразился гениальным предложением:

— Слышь, Хребет, а что если Боцмана в ШИЗО дернут за драку? Ну, а там его и…

Хребет поднялся с кровати, устало расправил сутулые плечи, на которых были выколоты синие расплывшиеся от времени звезды и эполет, подошел к окошку с кружкой в руках, глотнул горячего, неимоверно терпкого напитка и недовольно скосил взгляд на бравого «отбойщика», всем своим видом выражая немой укор за бестолковое предложение. Молоток в черной борцовской майке, обтянувшей мускулистый торс с красочной татуировкой римского гладиатора, недоумевающее поворачивал голову то на сидевших напротив Калача и Моню, то на положенца, не понимая, почему общественность не оценила продукт его мозговой активности. Калач хотел было сказать ему, что ввиду отбитости головы и природного скудоумия, Молотку ртом лучше не говорить, а кушать, но осекся, зная не понаслышке о горячем нраве боксера, поэтому помягче пояснил:

— В ШИЗО не получится побазарить нормально, мусора все слушают.

Молоток понимающе кивнул, вспомнив, что Боцмана надо будет не просто загасить, а еще и расспросить о важных вещах.

— Придется ждать, как дернут с карантина в отряд, — резюмировал высказанные и еще витающие в воздухе скудные идеи Хребет, положив ладонь на постоянно ноющую поясницу, из-за которой Виктор Сергеевич и получил погоняло во время второй своей «командировки» в Нижний Тагил. Тогда в далеком 1989 году во взбунтовавшемся лагере перегоревшая балка перекрытия рухнула на молодого отрицалу 21 21 Отрицала — заключенный, не соблюдающий режим содержания в исправительном учреждении (крим., жарг.) Витю, сломав тому позвоночник. Когда же его беспомощно лежащего на земле начали обрабатывать сапогами «краснопогонники» 22 22 Краснопогонники — военнослужащие внутренних войск МВД СССР, осуществлявшие функции охраны мест заключения (крим., жарг.) , на весь лагерь слышался вопль калечного зэка: «По хребту не бей, сука, хребет сломан!»

Следующая неделя прошла при неусыпной опеке находящегося в карантине Колюни, который абсолютно беззаботно встретил место своего будущего пребывания, словно младенец, не ведая, что грозит ему за его давние подвиги. Когда же Боцмана определили в четвертый отряд, то он с таким же нездоровым пофигизмом встретил утомившихся от длительного ожидания Калача, Моню и Молотка. Боцмана провели в каптерку и предложили присесть.

— А. У. Е. 23 23 А.У.Е. — воровское приветствие «Арестанский удел един» или «Арестанско-уркаганское единство» (крим., жарг.) , босота! — весело поприветствовал коллектив Боцман.

— Как доехал, Колюня? Как дорога, не растрясла? — глумливо пробасил Моня, сидя на подоконнике и затягиваясь сигаретой.

— Спасибо, хорошо! — улыбаясь, ответил Боцман. — Вашими молитвами!

— Да, молится о тебе теперь куча народу и здесь, и на воле! А вот, что в дороге не простудился, то это хуже — здоровье медленнее кончаться будет, страдать дольше придется! — не подразумевающим разночтений тоном процедил долговязый угловатый Калач.

— Ну, это неизвестно еще кому больше страдать придется! Тот, кто придет за мной, вам и о здоровье пояснит и небо в алмазах замастырит, поэтому я бы не стал.

— Что не стал? — выпалил начинающий заводиться Молоток.

— Не стал бы с таких вот гнилых подкатов знакомство начинать!

Не успел Боцман договорить фразу, как здоровенный кулак Молотка молниеносно взмыл от левого бедра и впечатался ему в переносицу. От такого удара ноги Колюни оторвались от пола и в изящном полете сопроводили бренное тело в противоположный угол комнаты.

Очухался Боцман минут через десять, когда Моня вылил на него баклажку воды.