Роберт Стайн - Сын Слэппи

Входите же. Я — Р. Л. Стайн. Добро пожаловать в офис Ужастиков.

Обойдите большую дыру в полу. Мы называем ее Бездонной Ямой. Знаете почему?

Потому что это яма, и она бездонна!

Однажды мы запустили в яму аллигаторов. Не сработало. Аллигаторы сбежали и начали глотать людей в офисе.

Терпеть не могу такого — а вы?

Ага, это ноутбук, на котором я пишу «Ужастики». Да, мышка странная. Настоящая крыса.

Эй, руками не трогать! Она, кажется, чумная.

Я смотрю, вы изучаете плакаты «ОСОБО ОПАСНЫ» на стенах. На плакатах самые отвратительные, гнуснейшие, мерзейшие злодеи всех времен. САМЫЕ ОПАСНЫЕ мерзавцы из САМЫХ ОПАСНЫХ «Ужастиков».

Да, я рассказываю о них в САМЫХ ОПАСНЫХ «Ужастиках».

О да, это лицо с широкой, злой усмешкой и пугающим взглядом принадлежит чревовещательскому болванчику. Звать его Слэппи, и, пожалуй, он самый мерзкий злодей в истории «Ужастиков».

Парнишка по имени Джексон Стандер может рассказать о нем.

Джексон жил в двойном кошмаре со Слэппи — и Сыном Слэппи. В своему ужасу, Джексон быстро осознал, что два Слэппи ЕЩЕ хуже одного!

Начнем. Прочтите историю Джексона. Советую включить всюду свет и закрыть все двери.

Вы быстро поймете, почему Слэппи… ОСОБО ОПАСЕН.

Меня зовут Джексон Стандер. Мне двенадцать, и я знаю секрет.

Не надо упрашивать, я поделюсь этим секретом, но вы будете надо мной смеяться.

Вот Рэйчел, моя сестра, смеялась. Закатила глаза, и, стеная, назвала «паинькой».

А мне по барабану. Рэйчел постоянно куда-то вляпывается, а я нет. И все благодаря секрету, которым я делюсь с вами:

ПРОЩЕ БЫТЬ ХОРОШИМ, ЧЕМ ПЛОХИМ.

Вот и все. Наверное, вы покачаете головой и воскликните:

«И это все? Вот он, твой безумный секрет?»

Все просто. Позвольте объяснить. Я постоянно стараюсь делать хорошие вещи. Я стараюсь быть добрым со всеми, прилежно учусь, приветлив, пытаюсь помогать всем, чем могу каждому — свой парень, добрый малый.

Это выводит Рэйчел из себя. Она всегда сует два пальца в рот и издает рвотные звуки, когда я делаю или говорю что-то хорошее.

А Рэйчел у нас ехидный источник неприятностей. Она любит спорить с учителями и ввязывается в драки с одноклассниками. Она ненавидит, когда учителя говорят: «Почему ты не можешь быть как твой брат Джексон?»

И как же она зовет меня? Она зовет меня Роботом. Она говорит, что я специальная машина-паинька для добрых дел.

Вы уже наверняка догадались, что мы с Рэйчел не ладим, даром что она всего на год младше меня.

Ну да, а еще мы похожи. Оба полноваты. У обоих прямые каштановые волосы и карие глаза, а еще веснушки на носу и ямочки, когда мы улыбаемся.

Рэйчел терпеть не может свои ямочки и веснушки. По ее словам, ей претит быть похожей на папу, а не на маму. Само собой, папа от этого не в восторге. Он зовет Рэйчел «проблемным ребенком». Мама все время ругает его за это.

Но Рэйчел и есть проблемный ребенок. Вообще, она моя проблема, ведь она все время маячит перед глазами. И она все время достает, доводит меня. Доводит до того, чтобы я взорвался, наорал, начал ссору или драку.

Миссия Рэйчел по жизни — втянуть меня в неприятности с мамой и папой. Она вечно пытается выставить меня в плохом свете, только фига с два. Ей не победить.

Несколько недель назад она делала арт-проект и разлила красную краску по полу. Она побежала к маме и сказала:

— Джексон возился с краской, и посмотри, что он наделал!

Конечно, мама ни на миг ей не поверила. Зачем мне возиться с ее краской?

Вчера вечером перед ужином, Рэйчел помогала маме подавать на стол. Она споткнулась об Искру, нашего кота — и блюдо с цыпленком полетело на пол.

— Джексон толкнул меня! — сказала Рэйчел маме.

Я сидел в другом конце комнаты. Попытка позорная, верно?

Но Рэйчел не сдается.

Не поймите меня неправильно. Я не идеален. Если бы я бы сказал, что идеален, это было бы неправдой. Вообще никто не идеален.

Просто я пытаюсь делать все хорошо. Я правда верю, что так проще.

Это то, что я усвоил еще с пеленок.

А потом что-то случилось.

Что-то случилось, и я стал плохим. Очень плохим. Нет. Если начистоту, я, Джексон Стандер, стал злым.

Моя история об этом.

У нас в ЦМ есть две канарейки. Я дал им имена — Пит и Не-Пит. Не сказал бы точно, кто из них кто, но попробовал бы.