Роберт Стайн - Сын Слэппи

— Да я просто шучу. — Он помахал веревкой. — На самом деле, это очень ценная удавка. Вот почему я приобрел ее для своей коллекции удавок.

— Коллекция удавок? — Рэйчел недоверчиво покачала головой.

Протянув руку, я пощупал веревку.

— А почему она ценная?

Дедушка Уитмен провел по веревке рукой.

— На этой веревке был повешен Большой Барни Брендивайн, преступник, в Ларамье, в 1836 году, — пояснил он. — Я пытался купить эту удавку годами.

— С чего ради? — сказала Рэйчел. — Это гадко.

Я снова пощупал веревку.

— Ух ты. Можешь себе представить? Кто-то в самом деле был повешен на этой веревке.

— Фу, — скорчила рожу Рэйчел. — Это кошмар. На этой веревке кто-то болтался? И думать не желаю. Уберите ее.

Дедушка Уитмен похлопал меня по плечу.

— Джексон все понимает. Это не просто кусок веревки. Это кусок американской истории.

С этими словами он повернулся и унес веревку обратно в гараж.

Рэйчел от души ткнула меня кулаком под ребра.

— Джексон все понимает… Джексон все понимает… — передразнила она дедушку Уитмена. — Джексон идеальный. Джексон все понимает.

Она попыталась ткнуть меня еще разок, но я отскочил.

— Прекрати, Рэйчел.

— Эта веревка была омерзительна. Но ты же обязан был прикинуться, будто тебе интересно.

— А мне интересно, — возразил я.

Тут к нам пружинистым шагом снова подошел дедушка Уитмен.

— О чем толкуем?

— Об удавке, — сказал я.

Он пригладил рукой седые волосы.

— Если эта веревка показалась вам жуткой, идемте со мной, — проговорил он и направился к дому. — Я покажу вам самое ужасающее создание во всем доме.

Отворив парадную дверь, он широким жестом пригласил нас войти. Прихожая была размером чуть ли не с весь наш дом. Стены увешаны портретами старомодно одетых людей. Огромная хрустальная люстра свисала на толстой цепи с высокого потолка.

Я принюхался.

— Шоколадом пахнет…

— Наверное, Эдгар торт печет, — сказал дедушка Уитмен. — В честь вашего приезда.

Я заглянул в темную гостиную. Какие-то маленькие лиловые создания плавали в высоченном стеклянном аквариуме.

— Это мои медузы, — пояснил дедушка Уитмен. — Можете посмотреть их потом.

— А они ядовитые? — спросила Рэйчел.

— Возможно, — отозвался дед. — Прошу за мной.

Он подвел нас к широкой деревянной лестнице. Ковер на ступеньках изрядно поистрепался и местами был порван. Ступеньки скрипели и стонали, когда дедушка Уитмен вел нас на второй этаж.

Мы последовали за ним по длинному, слабо освещенному коридору. Прошли мимо комнаты, набитой старыми радиоприемниками. В другой комнате было полно моделей поездов, установленных на макете маленького городка.

В конце коридора мы остановились. Дедушка Уитмен открыл дверь.

— Смелее. Взгляните, — сказал он.

Мы с Рэйчел шагнули в дверной проем и заглянули в комнату.

Дедушка включил свет — и мы ахнули.

Десятки безобразных, ухмыляющихся лиц смотрели прямо на нас.

— Ух ты, — пробормотал я. — Глазам не верю. Сколько болванчиков!

Комната была битком набита чревовещательскими болванчиками.

Я окинул взглядом с полдюжины старомодных диванов и кресел. Два низких кофейных столика стояли бок о бок. И буквально на каждом предмете мебели помещались ухмыляющиеся болванчики.

Одни расположились на маленьких стульчиках. Другие сидели на полу, прислонившись спиной к стене. Я заметил груду болванчиков у окна, попросту сваленных друг на друга.

Рэйчел покачала головой.

— Не выношу, как они все лыбятся. — Она повернулась к дедушке Уитмену. — Какие они гадкие и страшные… Что ты в них нашел?

Он вошел в комнату и улыбнулся толпе болванчиков:

— Они все мои дети.

Рэйчел закатила глаза.

— Полагаю, у меня есть все знаменитые болванчики в истории, — продолжал дедушка. — Смотри. Вон там Мистер Типпли. — Он показал на болванчика, одетого в черный смокинг и высокий черный цилиндр. — Он снимался в дюжине фильмов.

Он вошел в толпу деревянных кукол.

— Вот это — Чарли-Харли и Фу-Фу. А вон тот, с глупой рожей и весь конопатый — это Плутишка Ронни.

— Жуть, — прошептала Рэйчел.

— Они офигенные! — сказал я. — Полный класс. Все разные, и такие смешные…

— Здесь сплошь теле- и кинозвезды, — сказал дедушка Уитмен. — Одни знаменитости.

— Знаешь что? — сказал я. — Хорошо бы заполучить такого для выступления перед детьми в ЦМ. Я бы забацал шикарное представление. Ну, знаешь, комедийный номер.

Дедушка почесал в затылке.