Роберт Стайн - Планета Садовых Гномов

Назад к трясине.

Они крепко держали меня над головой и несли обратно к отвратительной прорве. И я, отчаянно пытаясь собраться с силами, увидел, что их собрались уже целые сотни. Сотни гномов, и все они улюлюкали, кричали, выли и вскидывали в воздух кулаки.

— Нет! Пожалуйста. Пожалуйста! — молил я, когда они несли меня к гиблому озеру.

Но никто не расслышал бы моих воплей за ликующими выкриками гномов.

Все это походило на праздничное торжество. Почему они так рады бросить меня в зыбучие пески? Только потому, что я осмелился выйти из дома ночью?

— Пожалуйста! Пожалуйста!

Я извивался и корчился. Но их цепкие ручонки больно впивались в меня, удерживая на месте.

Они поднесли меня к краю трясины. Приподняли повыше.

Я слышал улюлюканье гномов. И ликующий смех.

А потом они с силой швырнули меня. Я почувствовал, что взлетаю из их рук. И полетел головой вперед. С отчаянным воплем я рухнул прямо в трясину.

Я чуть не захлебнулся, когда холодная комковатая жижа хлынула в рот.

Я пытался плыть. Шлепал руками по поверхности влажной массы. Но не мог удержаться на плаву.

Задыхаясь, я быстро погружался… вниз… вниз в холодную, сырую тьму.

Тьма со всех сторон. Глубочайшая чернота, какой я еще никогда не видел.

Я не мог дышать. Густой песок забил горло.

Я чувствовал, что погружаюсь. Стремительно погружаюсь в глубь трясины.

Это несправедливо, говорил я себе. Я не знал правил. Не знал о запрете находиться на улице после наступления темноты.

Как такое могло со мной случиться?

Я пытался бить руками. Отчаянно рвался из холодных зыбучих песков на поверхность.

Но у меня не было сил. Я сдался. Опустил руки вдоль боков и погружался все глубже… глубже…

Внезапно я увидел световую вспышку. Тьма уступила место ослепительному белому свету.

Мой мозг взрывался.

Я вдруг почувствовал, как что-то обхватывает меня снизу. Что-то обвилось вокруг живота, груди, ног.

Оно крепко обхватило меня. И удерживало.

Кусачие рыбы! Те самые, с ногами.

Я вспомнил, как они терзали мои ноги, прогрызая зияющие дыры в джинсах. Как выпрыгивали из песка, щелкая острыми зубами.

Неужели я пойду на корм рыбам?

Нет. Охваченный ужасом, я вдруг осознал, что поднимаюсь сквозь трясину. То, что опутывало меня — быть может, это какая-то сеть? Она подтягивала меня все выше и выше.

Мокрый песок омывал меня, пока я поднимался. Казалось, это будет длиться целую вечность. Но вскоре я вынырнул на поверхность.

Лицо освежил прохладный воздух. Закашлявшись, я сделал глубокий вдох. А потом еще один.

Мои глаза по-прежнему были закрыты. Веки покрывал песок. Подняв руки, я принялся лихорадочно вытирать лицо.

Наконец, я открыл глаза. И на краю трясины увидел группу садовых гномов. Они орудовали длинным шестом, тянущимся ко мне. К шесту крепилась окутывавшая меня сеть.

Они как следует дернули, и я вылетел из зыбучих песков. И грохнулся спиной на траву.

Сначала гномы бросили меня в трясину. А потом использовали огромную сеть, чтобы меня спасти.

Зачем?

Все еще хватая ртом воздух, я поднялся на ноги. Но тут же споткнулся и упал на колени. Сеть опутывала меня с ног до головы.

Двое гномов вышли вперед и принялись стягивать с меня сеть. Моя одежда промокла и липла к телу. Влажный песок облепил кожу.

Наконец, сеть свалилась. Оба гнома отступили назад.

Остальные стояли безмолвно. Они смотрели на меня. Странное выражение застыло на их бородатых лицах, как будто они ожидали, что́ я скажу.

Но я не знал, каких слов они от меня ждут. Думаю, я еще не оправился от шока. Меня до сих трясло после погружения в песчаные глубины, когда я думал, что там и умру.

Глядя на сборище гномов, я услышал шаги. Гномы расступились.

И тут я увидел маму и папу, пробирающихся в толпе.

У меня отвисла челюсть. Я закричал, хрипло, потому что наглотался песка:

— Мама? Папа? Что вы здесь делаете?

А потом я увидел Эллиота и Макклэтчи, идущих за ними.

На их лицах застыло мрачное выражение. Они ничего не говорили.

Я испуганно воскликнул:

— Что происходит?!

Мама, папа и Макклэтчи остановились перед толпой гномов. Эллиот подошел ближе, к самому краю трясины.

— Как? Ты… ты в порядке? — выдавил я.

Кивнув, он расплылся в улыбке.

— Но твоя рука!.. — воскликнул я.

Он вытянул руку. Махнул ею сплеча. Сжал пальцы в кулак.

— Нет проблем, — сказал он. — Меня починили. Все работает, как часы.

Мама и папа подошли к нему. На лицах застыла тревога.