Николай FrittVilt - Смерть на завтрак

— Кое-какие причины для этого все же имелись, — он говорил спокойно, вот только то и дело почему-то без конца облизывал губы. Будто на них остались увядающие следы последнего вкусного ужина, и мужчина таким вот образом растягивал удовольствие от его поедания. — К примеру, если взять эпизод с кастрацией Чарльза. Док, хочешь услышать эту историю?

Я лишь утвердительно мотнул головой. В конце концов, это было моей работой.

— Тот несносный кот, док, появился в нашем доме три года назад, весной, и сразу же стал самым настоящим яблоком раздора. Нарекли его в честь великого Диккенса, любимого писателя Бена.

— Простите, мистер… — я нарочно прервал вне всяких сомнений тщательно подготовленный заранее рассказ мужчины с тем, чтобы выяснить его фамилию.

— Каррик, — он правильно меня понял. — Уилфред Каррик.

— Мистер Каррик, Бен — это Бернард или же Бенджамин?

Он вдруг на мгновение умолк. Затем вновь принялся ерзать на стуле.

— Скорее Бенджамин. Как и Франклина. Или Франклина звали Бернардом?

Я приложил ладонь к губам.

— Истории ничего неизвестно о Бернарде Франклине, зато она знает массу всякого о Бенджамине Франклине.

Уилф лишь молча кивнул. Стало понятным (для меня, по крайне мере), что подобные темы — не для него. Мужчина пожаловал сюда лишь только с тем, чтобы рассказать то, что было у него на душе и совершенно никакого дела до Франклина (окажись он хоть каким-то там Эдвардом) ему нет.

— Он беззаботно прожил у нас почти год, прежде чем Бен и Сара (его тогдашняя подружка) пришли к единогласному мнению о том, что животное обязательно нужно кастрировать, и, при чем, как можно скорее. Кощунство, как по мне.

— Кощунство, — я сочувственно покачал головой в знак солидарности со своим пациентом. — Что произошло дальше, Уилф?

Теперь он прекратил облизывать губы (должно быть, последний вкусный ужин к этому моменту уже окончательно сошел с них) и лишь тупо всматривался в пол.

«Ну, надо же, — подумалось мне. — И зачем только я разрешил этому бродяге войти в свой кабинет, да еще и припарковаться тут? Мало ли на свете других психоаналитиков? С таким же самым успехом можно было отправить его на прием к Честеру Робинсону, что принимает буквально-таки за два квартала отсюда, либо же к Мери Коллинз, что несколько дальше, но которая, узнай, что это именно с моей легкой подачки у нее появился столь необычный очередной клиент, уж точно кастрировала бы меня, и при чем, как можно скорее».

— Уилф? С вами все в порядке?

Я смерил его взглядом, после чего, пока дожидал ответа на поставленный вопрос, лишь спешно записал в блокноте: «Странный и дурно пахнущий человек. Мне пока что абсолютно не понятно, в чем именно ему нужна помощь, но попробую все это выяснить».

«Стоп, — мелькнула у меня вдруг мысль. — А сколько ему лет?».

— Док, все отлично, — он вновь вернулся на грешную землю и очень силился продолжить свой рассказ.

Я подумал, что пока попридержу при себе вопрос касательного возраста моего нового пациента.

— Доктора, который оперировал Чарльза, как я в следствии узнал, звали Полом Стюартом и он не был ветеринаром от Бога. Работал в захолустной клинике на Двенадцатой улице (а это, как ты понимаешь, едва ли не у самого черта на рогах) и мы ехали к нему (Бен за рулем, Сара по правую его руку с клеткой с Чарльзом на коленях, тогда как я умостился на сидении сзади) едва ли не целый гребанный час времени.

Мистер Каррик на миг прервал рассказ. Глубоко втянул в себя ноздрями воздух, после чего на какое-то мгновение задержал дыхание.

— Уилф, сколько вам лет? — я воспользовался паузой и задал-таки пациенту интересующий меня вопрос. Можете отнести его к своего рода «составной части анамнеза», хоть я и сомневаюсь, что многим известно, о чем сейчас речь.

— В прошлом году мне исполнилось тридцать, — тоном шкодника мальчишки ответил Уилфред, после чего достаточно громко причмокнул губами. — Тетя Дебби (я ее очень люблю, хоть она толстая и очень часто пукает) испекла чудный малиновый пирог, который мы все вместе съели и запили теплым чаем.

— Я вас понял, мистер Каррик, — я осторожно и ненавязчиво (настолько мог) попытался направить мысли Уилфа в нужное русло. — Давайте теперь все же продолжим разговор о Чарльзе и мистере Стюарте, который не был хорошим ветеринаром.

Уилф провел широкой ладонью по своим засаленным и давно немытым волосам.

«Почему он все время смотрит в пол? — эта мысль в тот момент очень занимала меня. Должен признать, не часто мне тогда еще приходилось наблюдать у своих пациентов подобное проявление чего-нибудь того, что в простонародье именуют «некоей ненормальностью», но случай мистера Каррика меня все же волновал порядком. — Что он там видит? Ему так проще собраться с мыслями или…?».