Клайв Баркер - Алые песнопения [litres с оптимизированной обложкой]

– Именно тот.

– Приятно познакомиться, мистер Д'Амур. Позвольте дать вам совет, – Норма показала пальцем на Крекомбергера. – Как бы этот человек не трактовал ваш рассказ, просто соглашайтесь.

– Что? Это ещё зачем?

– Потому что таким людям крайне необходимо заткнуть нам подобных. Мы, видите ли, лодку им раскачиваем.

– Этим вы сейчас занимаетесь? – Гарри кивнул на картины, одна за другой слетавшие со стен: они не просто падали – точно невидимыми руками, их снимало с крючков и бросало наземь с такой силой, что билось стекло.

– Я уже сказала, что это не я, – сказала Норма. – Со мной один мой клиент…

– Клиент?

– Я общаюсь с усопшими, мистер Д'Амур. И конкретно этот клиент считает, что ему уделяют недостаточно внимания. Доктор Крекомбергер. Поздоровайтесь со своим братом.

У психиатра задрожал подбородок.

– Н-невозможно, – прошептал он.

– Уоррен его зовут, правильно? – спросила Норма.

– Не может быть. Уоррен мёртв.

– Конечно, мёртв! – огрызнулась слепая. – Поэтому я и здесь.

Казалось, доктора такой ход мышления полностью обескуражил.

– Док, она говорит, что общается с мертвецами, – подсказал Гарри.

– Я что, на суахили говорю? – одёрнула его Норма. – Мне не нужен переводчик.

– Не знаю, – сказал Гарри, глядя на доктора Крекомбергера. – Вид у него довольно растерянный.

– Доктор, попытайтесь собраться и слушайте внимательно, – обратилась к психиатру слепая. – Ваш брат сказал мне звать вас Шелли – это ваше среднее имя [16] Среднее (второе) имя – второе личное имя, которое используется, как элемент полного имени, и записывается между именем и фамилией. Иногда дается в честь отца или деда (сыновьям), матери или бабушки (дочерям). , и знают его не так много людей. Это правда?

– … вы могли как угодно об этом проведать.

– Ладно. Забудьте, – сказала Норма и повернулась к доктору спиной. – Мне нужно выпить. Хочу бренди. Мистер Д'Амур, как насчёт присоединиться ко мне и поднять небольшой тост за идиотизм психиатров?

– С радостью за это выпью, мисс Пэйн.

– Уоррен, пошли, – окликнула привидение Норма. – Мы пугаем невинных людей.

Гарри решил, что она имела в виду секретаршу, которая не высовывалась из-под стола с той минуты, как со стен полетели картины.

– Подождите, – сказал им в спину Крекомбергер. – Вы же слепы, да?

– Какая наблюдательность, – хмыкнула Норма.

– Тогда… как же вы видите моего брата?

– Понятия не имею. Вижу, и всё. Вы прекрасно видите окружающий мир, а для меня он закрыт. Я же прекрасно вижу мертвецов, а для вас их не существует.

– Хотите сказать, что вы видите моего брата? Прямо сейчас?

Норма развернулась и посмотрела в сторону кабинета.

– Да, лежит на кушетке.

– Чем он занимается?

– Правда хотите знать?

– Я же задал вопрос, разве нет?

– Мастурбирует.

– Господи. Это он.

Из той случайной встречи и выросла дружба Гарри и Нормы. И, как часто бывает со случайностями, пересечение их путей оказалось для них важнейшим событием. Последние несколько недель Гарри начал сомневаться в здравости своего ума (топливо для этого костра предоставил доктор Крекомбергер), и тут внезапно является Норма – женщина, которая общается со сверхъестественными сущностями так, словно это в порядке вещей, будто разговоры с мертвецами – повсеместная банальность.

Когда Гарри облегчил душу, поведав об увиденном в ночь смерти напарника, именно она первой сказала, что верит каждому его слову и что знакома с другими жителями Нью-Йорка, которые бы могли поделиться собственными историями, свидетельствующими о присутствии Иного в обыденной жизни города.

Когда старое здание оказалось в поле видимости, Д'Амура удивило, сколь сильно оно изменилось за прошедшие годы. Окна были либо разбиты, либо заколочены, и, очевидно, в какой-то момент существования постройки случился пожар, опустошивший, по крайней мере, треть помещений – фасад над выгоревшими окнами пятнала чёрная копоть. Зрелище было печальным и, что ещё важней, тревожным. Зачем Норма променяла домашний уют на эту богом забытую дыру?

Все двери были наглухо закрыты и заперты, но для Гарри проблемы это не составляло – подобные неумехи он всегда решал с помощью старой доброй физической силы. Он присмотрел одну из заколоченных дверей и принялся отдирать доски. Дело было грязное, шумное, и если бы, как предупреждали броские таблички, здание стерёг какой-то охранник, он бы явился в ту же секунду. Но подозрения Д'Амура оправдались, и никто ему не помешал. За пять минут Гарри снял с двери все доски, достал отмычку и открыл замок.