Клайв Баркер - Алые песнопения

Другой ангел, чью кожу украшал едва заметный рисунок из глаз с красными контурами и черными зрачками, моргнул и покачал головой.

— Как же скучно. Каждый день точно такой же, как предыдущий, — промолвил он. — Чем дальше, тем больше я думаю, что принял бы любую альтернативу.

— Любую?

— Да, — сказал ангел, специально подначивая палача.

— Даже смерть? — переспросил Люцифер.

Ангел кивнул, свернулся калачиком и разрушился вдвое быстрее своего друга.

Люцифер взобрался на самый высокий из небесных булыжников и попытался сориентироваться. Задача оказалась не из лёгких. Каменный потоп эффективно сравнял с землёй все топографические детали местности. Дьявол не мог понять, где находится и в какой стороне было больше шансов скрыться никем не замеченным. Он не хотел натолкнуться на кого-либо из выживших. Всё, в чём он нуждался — это анонимность и тихое, уединённое место, где можно поразмыслить и решить, что делать с навязанным ему воскрешением.

Для начала ему следовало убраться из адской пустоши, избежав непрошеного внимания. Тем временем, прибывали другие ангелы — он видел, как они спускаются из царившей вверху темноты, жадно осматривая руины Ада. Люцифер решил воспользоваться их болезненным интересом, и начал продумывать маршрут побега: вместо того, чтобы направиться в сторону облюбованных ангелами ужасов, он пойдёт узкими, неприметными расщелинами.

Когда Люцифер оставил позади самые страшные зрелища, путь стал совсем лёгким. По дороге ему попался труп солдата в широком балахоне. Он снял с мертвеца одежды, укутался в них, чтобы скрыть светящуюся плоть от лишних взглядов, и отправился прочь из Преисподней в мир людей.

Д'Амур сидел во тьме. День то был, или ночь, а его окутывала чернота. Слепое блуждание по Аду теперь казалось Гарри дурным сном, однако вернувшись обратно в Нью-Йорк, — обратно в свою квартиру, в свой офис — он начал понимать всю жестокость последнего проклятия Адского Жреца. Как и все, благословлённые даром зрения, он воспринимал его, как данность. Жизнь и зрячесть были для него неразрывны. Глаза помогали ему существовать в извечной действительности. Пока у него получалось смотреть вперёд, он мог хотя бы пытаться не оглядываться назад. Теперь же, чтобы находить путь в окружающем мире, ему приходилось полагаться на воспоминания, а память лишала его настоящего и заставляла постоянно погружаться в мутные воды прошлого. И пускай жить по-человечески он никогда не умел, ему хотелось вернуться к привычной реальности.

У Гарри не было оснований полагать, что проклятие спадёт, и он решил закрыть своё агентство. Не то чтобы он нуждался в деньгах. Как только Кеза и Гарри вычеркнули из списка подозреваемых в смерти Нормы, закрылся и вопрос с её имуществом. Жила она скромно, но оказалось, что мисс Пэйн — довольно богатая женщина. Гарри с удивлением узнал, что ей принадлежал дом, в котором находилась её квартира, ещё половина зданий по соседству, несколько заправочных станций, парочка автосалонов и остров у калифорнийского побережья. Всё это она оставила Гарри.

Но даже несмотря на свалившееся на него богатство, решение закрыть контору далось Гарри с огромным трудом, и Кез оказался его единственным спасением от безумия. Когда Гарри, наконец, собрался с силами, они с Кезом отправились в офис агентства, чтобы вместе пробежаться по делам, которые Гарри не закрыл до путешествия в Ад. Некоторые были практически окончены, и с помощью Кеза ему удалось закруглиться с ними окончательно. Однако большую часть дел ослепший детектив закрыть не мог, поэтому он обзвонил всех неудовлетворённых клиентов, объяснил, что с ним случился несчастный случай, лишивший его возможности закончить начатое, и пообещал вернуть авансы.

— Такое впечатление, будто я умер, — сказал он Кезу, когда они покончили с последним делом.

— Ну, это не так.

— И я должен благодарить судьбу, да?

— Именно.

— А вот не хочется.

— Гарольд, я тебя, конечно, люблю, но я слишком устал, чтобы тебя утешать. Потом похнычешь мне в жилетку, а пока лучше скажи, что делать со всем этим дерьмом?

— Это дерьмо — вся моя жизнь, Кез. Прояви хоть капельку сочувствия.

— Ну и кто из нас двоих примадонна? Мне всегда казалось, что я. Все эти мрачные раздумья только в кино хорошо смотрятся. В реальной жизни это пипец как раздражает. Давай просмотрим все файлы и решим, что выкинуть, а что оставить. Офис тебе нужно освободить до конца следующей недели.