Алекс Белл - Ледяная Шарлотта [litres]

– Она? – изумилась Пайпер.

– Мне показалось, что-то меня укусило, – сказала я, дрожащими пальцами стирая с лица кровь. Не могла же я признаться, что меня укусила кукла. Это звучало безумно, даже на мой взгляд.

– Наверное, ты прикусила щеку, – нашла объяснение Пайпер.

Конечно, это было самое логичное объяснение. Я поранилась сама. Мысли закружились в моей голове. Безумием было считать, что белая куколка, лежавшая на столе, действительно укусила меня. У нее даже зубов нет, только красная капля на месте рта.

– Похоже на то, – согласилась я и осторожно коснулась языком ранки. Она горела огнем. Опустив глаза, я заметила несколько капель крови на белой футболке. – Пойду переоденусь. – Я встала и пошла к дому.

– Софи, – произнесла Пайпер. Обернувшись, я увидела у нее в руках бумажный пакетик. На ее лице застыло странное выражение. – Ты забыла сахарных мышек.

– Спасибо! – Я взяла пакет и зашагала через сад к дому, уверенная, что Пайпер все еще не сводит с меня глаз. Это был просто пакетик сахарных мышек. Я не просила Камерона их покупать. Почему же меня терзала вина, словно я сделала что-то плохое?

Я поднялась к себе, сняла белую футболку и взяла чистую. Натягивая ее, услышала, как кто-то захихикал. Девчоночьи смешки были тихими, пронзительными и странными. Сначала я подумала, что это Темный Том веселился в клетке внизу. Но затем прозвучало мое имя, его прошептали – не один голос, а несколько – и повторяли снова и снова:

– Софи, Софи, Софи…

– Софи, Софи…

– Софи, Софи, Софи, Софи…

Еле слышный, нечеловеческий шепот – ужас пронзил мое тело до самых кончиков ледяных пальцев.

Голоса доносились из комнаты Ребекки.

Я приложила ухо к стене и услышала, как они шепчутся:

– Софи…

– Софи…

– Открой дверь, Софи…

– Выпусти нас…

– Софи, пожалуйста, поверни ключ…

– Пожалуйста, открой дверцу…

– Мы лишь хотим поиграть с тобой…

Мне показалось, что кто-то заплакал, но потом я поняла – это не плач, а смех.

– Сыграем в «Убийство ножом»!

– Нет, нет, в «Иглу тебе в глаз»!

– Лучше в «Столкни училку с лестницы»!

Я выбежала в коридор и распахнула дверь в комнату Ребекки.

Голоса тут же стихли.

Я вошла, глядя на кукольный шкаф. Когда я впервые увидела Шарлотт, они лежали, а прошлой ночью стояли. На этот раз они вновь лежали на полках, все, кроме безголовых. Эти прислонились к стеклу, словно пытались выглянуть наружу, хотя у них не было глаз.

Я подошла к шкафу, радуясь дневному свету, наполнявшему комнату, ведь теперь можно было рассмотреть кукол получше. Прищурившись, я пригляделась к витрине и заметила царапины. Маленькие, едва заметные, но они были – одна поверх другой, по всей дверце. Я прижала пальцы к витрине. Стекло с моей стороны было гладким, а значит, царапали изнутри…

«Я слышу их, – говорила Лилиаз, – слышу, как они царапают стекло, пытаясь выбраться…»

Я приблизилась к шкафу так, что мои ресницы почти коснулись стекла. Руки Ледяных Шарлотт – тех, у которых они еще оставались, – были согнуты в локтях и тянулись вперед, крохотные белые пальчики – растопырены. Красные пятнышки на ноготках некоторых кукол казались кровью.

– Софи?.. – голос Пайпер за спиной заставил меня подпрыгнуть. – Что ты здесь делаешь?

Смутившись, я отшатнулась от шкафа. Пайпер не злилась, но я все равно чувствовала себя шпионкой, пойманной в комнате Ребекки.

– О, я просто… смотрела на кукол. Надеюсь, ты не против?

– Конечно, нет. Они восхитительны, правда? Такие старые. Только подумай обо всех девочках, которые играли с ними долгие годы.

Я увидела, что Пайпер принесла крохотных Шарлотт, которые использовала вместо ледяных кубиков. У меня на глазах она отперла шкаф и положила их к остальным.

– Пайпер, можно задать тебе вопрос?

– Да.

– Ледяные Шарлотты… Даже не знаю, с чего начать, но…

– Ой, Лилиаз сказала тебе, что они с ней болтают? – Пайпер заперла шкаф и убрала ключ в музыкальную шкатулку. – Это у нее от Ребекки. Она считала, что куклы с ней общались, и Лилиаз как-то узнала об этом. Правду ли говорила Ребекка? Думаю, нет. Мне кажется, ей просто требовалось оправдание. Всякий раз, натворив дел, она обвиняла кукол. Когда разбивалась ваза, или пропадала игрушка, или… в тот день, когда мы нашли Ракушечку всю в крови, и… тем вечером, когда она швырнула Шелки в огонь… Она во всем винила Ледяных Шарлотт. Говорила, они заставляли ее творить зло.