Александр Лучанинов - Каменка [СИ]

— Ах, это… — он замялся, будто снова стал ребенком, и мать сейчас будет отчитывать за испачканные новые штаны. — Это долгая история.

— Обожаю долгие истории, — мужичок жестом показал на табурет, стоявший у стола, а сам открыл один из шкафчиков и достал оттуда бутылку с двумя стаканами. — Все равно спешить сейчас некуда. Пустой день…

— А не рановато ли пить? — Володаров сел за стол. Он не собирался надолго засиживаться. Ему, как-никак, нужно было встретиться с сельским головой, познакомиться, узнать, что к чему. Но прежде стоило перевести дыхание и немного прийти в себя.

Мужичок посмотрел куда-то наверх и в бок, пожал плеча-ми и одним отточенным движением пальца открутил пробку.

— Вроде в самый раз, — он налил по сто грамм, затем вы-удил из рукомойника стеклянную литровую банку, наполовину наполненную бычками, и поставил рядом.

Сперва, Володаров подумал, что мужичок сверился со своими внутренними ощущениями, но после заметил висящие над дверным косяком часы и с удивлением обнаружил, что те показывают время, которого быть в принципе не могло. А именно — половину седьмого.

— А они правильно идут? — спросил он у хозяина и показал пальцем на часы, надеясь услышать «нет».

— Ага, — мужичок уже вскрывал неизвестно откуда взяв-шуюся вторую литровую банку, но в ней были не бычки, а засоленные помидоры. — По крайней мере, с утра шли правильно.

— Такого не может быть…

— Отчего же не может? Часы хорошие, от отца остались. Не спешат, не отстают. Если не трясти и вовремя заводить, то…

— Да я не об этом, — он говорил сбивчиво, рассеяно. Его мысли разрывались между осознанием того, что он целый день потратил на блуждания в тумане, и тем, как ему следует поступить сейчас.

— А о чем? — мужичок не без проблем выковырял из банки вилкой помидор, протянул его Володарову, а затем повторил операцию для себя.

— Просто я из электрички вышел еще утром. Выходит, я весь день… — он машинально принял вилку и задумчиво по-вертел ее в руке.

— Ну что, за знакомство? — мужичок поднял стакан.

— Ага, — ничего не понимая, Володаров тоже поднял стакан и уже хотел было выпить, но остановился. — Стой, какое знакомство? Куда пить? У меня дел по горло. С администрацией вашей нужно поговорить, отчитаться, принять жилье, рабочее помещение…

— Тихо, тихо, — остановил его мужичок, — не мороси. Говорю, сегодня пустой день. Туман. Все по домам сидят. Голова сельский только завтра будет и то, если повезет. С жильем в Каменке все просто. Пустых домов вагон, бери да живи. С рабочим помещением может быть накладка, но это тоже вопрос решаемый. Вот только не сегодня. Так что давай, — он снова приподнял стакан, — за знакомство?

Володаров тяжело вздохнул, сумка медленно сползла с его плеча на пол, и в этот самый момент он осознал, насколько сильно устал. Не мудрено, если часы не врут (а судя по всему так и есть) то выходит, он провел на ногах целый день. Еще этот холод, сырость, судорога…

— Ладно, — сдавшись, он махнул рукой, — только знать бы еще с кем знакомлюсь.

— Точно! — мужичок постучал себя вилкой по лбу. — Дурья моя башка. Совсем забывать все стал на старости лет. Меня Валерой зовут. Но для протокола я Валерий Молчан, местный ветеринар и по совместительству сельский голова.

Он коротко и хрипло хохотнул, а затем буквально вплеснул содержимое стакана себе в рот.

«Во дела, — подумал Володаров, наблюдая за тем, как в человеке, представившемся сельским головой, бесследно исчезает алкоголь. — Порядка с таким не жди».

Пить совсем не хотелось. Хотелось отдыха, спокойствия и тишины. Санаторий Каменка приготовил Володарову «теплый прием» после которого не то, что за знакомство, даже за упокой рука не поднимется. От усталости, естественно. Но ситуация, как ей и подобает, требовала уважить хозяина. Ведь кроме него километров на двадцать, а то и больше, ни одной знакомой души.

Прозрачная жидкость, которую Володаров по наивности урожденного городского жителя принял за водку, жидким огнем обожгла горло, оставив во рту непередаваемый вкус чего-то химического и едкого.

Увидев, как гость зажмурился, Валера еще раз хохотнул, принял у него стакан и налил в него еще.

— Что, в райцентре таким не угощают?

— У-ух! — Володаров похлопал себя по макушке. — Что это?!

— Мой, родненький, на ореховых перепоночках. Ты это, давай закусывай. А не то помрешь, как наш прошлый участковый, — в этот раз Молчан открыто рассмеялся. Его смех был глубоким, присвистывающим и жутко заразительным. Таким, каким обычно могут смеяться только толстяки.