Макс Старк - По ту сторону изгороди

– Это не мой дом.

Антон толкнул дверь и занес ногу над порогом, но не успел выйти. Настя быстро сообразила, что дай она убежать Антону, как останется без объекта для насмешек. Некого будет дразнить, не на кого будет жаловаться и издеваться с подругами. Она решила его остановить, а единственное что придумала – наброситься со спины. Пусть это выглядит подло, трусливо, но зато эффективно.

Она прыгнула ему на спину и что есть сил толкнула. Антон почувствовал сильную боль в спине, отдающую в грудь и плечи. Он зажмурил глаза, скривил губы и, выставив вперед руки, вылетел из квартиры. Ударился головой об угол и потерял сознание.

Очнулся от влажного прикосновения ко лбу. Через слегка приоткрытые веки увидел лицо тети Тани. Она возвышалась словно маяк над морем и водила по его лицу чем-то липким, пахнущим сырым мясом. Суровый взгляд уловил шевеление век Антона.

– Очнулся. Ну, значит ничего страшного, – сказала она совершенно спокойным тоном, которым обычно по телевизору рассказывают о прогнозе погоды за рубежом. Вроде не у нас, но сказать все равно надо, так положено.

За тетей Таней, почти у двери, стояла Настя. Антон видел её расплывчатую фигуру. У него кружилась голова, в глазах стоял туман.

– Он не будет дураком? – спросила она.

– Да куда ж еще дурнее, – ответила тетя Таня и усмехнулась. – Полежит немного, оклемается. Ну а чтоб не буянил больше, дадим таблетку, которую доктор прописал.

Брезгливо, двумя пальцами, Тетя Таня сняла с головы Антона влажную тряпку, которой он недавно мыл пол.

– Намочи ещё и принеси-ка мою сумочку, там, у порога, – распорядилась она, и Настя тут же кинулась выполнять поручения.

Тетя Таня поднялась с кровати, пружины в матраце выпрямились с облегчением. Она прошла к окну, оказалась за головой Антона, вне поля видимости. Слышно было её тяжелое, прокуренное дыхание, крики птиц за окном и топот Насти в коридоре.

– Я ей не говорила. И не хочу, чтобы она знала раньше времени. Привыкла она к тебе. Ну знаешь, примерно, как ты к своему хомяку.

Антон не видел, но знал, что она смотрит в окно. Может быть в стекле даже отражается кровать и макушка его головы. Но вряд ли она смотрит на его отражение, скорее взгляд бегает по автостраде, а может по завешанным окнам трехэтажного памятника архитектуры.

– До сих пор не понимаю куда ты его дел. Да это и не важно, все равно ему не выжить без тебя. А Насти заведем собаку. Сосед на даче отдает щенка. Ушастого, игривого.

Антону, показалось, что она улыбнулась. Не злорадно, как обычно, а чуточку тоскливо.

– Быстро забудет про тебя. Ну а если будет спрашивать, то скажем, что перевезли в другой город. Такое бывает, больных перемещают между больницами.

Антон смотрел на потолок. Из трещины в штукатурке выглядывал паук. Черный, с волосатыми лапками. Туман в глазах прошел, головокружение еще оставалось, а на щеках появились соленые капли. Они щекотались, медленно сползая к подушке. У него болела спина и лоб. Прикоснулся пальцами выше переносицы и тут же отдернул руку. Жгло, как будто притронулся к углям.

– Ну а если ты когда-нибудь выйдешь, то нас уже тут не будет. Переедим. На вашу квартиру нашелся покупатель, больше нет нужны в арендаторах. Пусть много не дают, но хоть что-то.

Антон давно не слышал, чтобы тетя Таня так много говорила. Последний раз перед тем, как впервые положить его на лечение.

Зашла Настя, принесла сумку. Печально взглянула на Антона, словно знала, что его ждет дальше. А может слышала разговор, все ж стены в квартире не из железа. Подняла перевязанную руку и приложила к губам, зажмурила глаза, показывая, как ей больно.

Тетя Таня вернулась к кровати, пружины со стоном приняли её толстую задницу. Кривые пальцы, с обломанными ногтями и маникюром сделанным полгода назад, вынули маленькую розовую таблетку из упаковки и всунули ее меж сухих губ Антона. От ее пальцев пахло землей. Она запрокинула ему подбородок, помогая проглотить. Антон сглотнул. Таблетка застряла, а вместе с тем по горлу разошлась горечь от начавшей растворяться розовой оболочки. Горечь усиливалась, горло немело, словно от укола дантиста.

– Ну вот и все, – объявила тетя Таня, – теперь должен проваляться два дня, как раз до назначенного часа.

Положила на лоб липкую холодную тряпку, пахнущую сырым мясом и свежим бетоном и вышла из комнаты.

Как остался один, долго не думая, сунул два пальца в рот, достал до корня языка и как только начался рвотный позыв, уткнулся лицом в подушку и укрылся одеялом, заглушая звуки. Таблетка вышла, но не вся, верхний слой успел раствориться, всосаться в кровь. Антон решил, что эта мелочь никак не скажется на его самочувствие, ведь основа таблетки всегда в центре, а оболочка нужна только для придания вкуса.