Макс Старк - По ту сторону изгороди

Сашка резко вскочил. Спуск к берегу напоминал мчащийся без тормозов грузовик, где-то в пустыне. Под ногами взрывался песок, градом падал на спину и голову, пыль вихрем кружилась, напоминая торнадо. Глаза выпучены и горели словно фары, пробивающие дорогу сквозь толщу пыли и песка. Он стягивал одежду и сбрасывал обувь. Собирался прыгнуть в воду, достать брата. Оставалось снять брюки, но замок на ремне никак не поддавался, пальцы не могли нащупать кнопку и суетливо, бездумно дергали ремень.

Он переминался с ноги на ногу у кромки воды, смотрел на тонущего брата, бормотал бранные слова и дергал ремень. Сердце колотилось словно разгневанный, пьяный сосед, колотящий в дверь среди ночи.

– А! Черт с тобой! – бросил попытки снять брюки и кинулся в воду.

Успел сделать два шага в холодной воде, прежде чем осознал, что помощь уже не требуется. Брат выбрался сам.

– Ну ты даешь, братец! Напугал так, что я чуть было сердцем не подавился.

Антон не мог ответить, он упал на колени и закашлялся, сплевывая воду. Сашка похлопал ему по спине, помог подняться и добраться до возвышенности. Усадил рядом со своей горой камней и пошел собирать, разбросанные вещи.

Теперь, когда голова прояснилась, спала пелена страха за собственную жизнь, Антон оценил свои действия со стороны. Словно часть сознания продолжала стоять на берегу и наблюдала за брызгами и стеклянными глазами тонущего Антона, того другого, который полез в воду за футболкой. Он отметил все погрешности, все огрехи, которые могли стоить жизни. Это и секундное раздумье прежде чем начать грести в сторону берега, это и глупые, позорные попытки дотянуться до футболки, будучи уже по горло в воде и самое главное – паника и страх, обуявшие рассудок и чуть было не погубившие его. Если бы в тот момент не отключилось чувство самосохранение, скандирующее словно лозунг: «Куда ты идешь? Ты ведь не умеешь плавать! Плюнь на эту футболку, ну подумаешь тетя Таня надерет задницу, зато останешься жив!», то он увидел, что футболка уж слишком далеко и её так просто не достать.

– А футболку так и не достал, – с досадой проговорил Антон.

– Да черт с этой футболкой, главное сам жив!

– Я думал утону, – Антон лег на спину, закрыл глаза. Дыхание восстановилось, кашлять больше не тянуло.

Сашка сидел рядом, глядел в воду, пытался рассмотреть очертания белого пятна на воде.

– А ты хотел прыгнуть за мной? – спросил Антон.

– Да, собирался.

– Ты умеешь плавать?

– Нет.

– Нет? – удивился Антон, приподнялся, – а как бы ты мне помог?

– Ну знаешь, в тот момент, когда ты тонул, я не думал, что сам не умею плавать. Мне просто нужно было помочь.

Антон проговорил про себя: «друзей не предают», с уважением и трепетом глянул на брата, ощущая, как в висках пульсирует кровь, сердце замирает, а в животе разливается тепло. Непроизвольно улыбнулся и сказал:

– Мы могли оба утонуть. Я ведь тоже не умею плавать.

– Да… – протянул Сашка. – Могли, но не утонули. Не получила нас кикимора.

– Думаешь это она утянула футболку в глубину?

– Определенно. Течения тут нет, сама она не могла уплыть, а значит ей помогли. Тебя никто не трогал за ноги?

– Нет! – выпалил Антон, а потом менее уверенно: – вроде бы нет.

– Ты бы запомнил ее прикосновение на всю жизнь. У кикиморы ледяные руки, от которых стынет кровь, задница немеет, как будто ты сидел всю ночь на полу с подогнутыми ногами.

– Ты ее видел? – спросил Антон.

– Нет. А хочешь я расскажу, как она появилась?

Антон закивал, так часто, будто голова была на шарнирах.

– Сто лет назад, а может и больше, на месте пруда был парк. Вон там, – он махнул на воду, – стояла беседка. Видишь, торчат макушки деревьев?

Антон и раньше видел два маленьких кустика, прижавшиеся друг к другу в центре пруда, похожие на потерявшихся, испуганных детей. Но только теперь, осознал, что это вовсе не кустики, а макушки больших, древних деревьев.

– Парень назначил свидание девушки в беседке, но не пришел. Девушка ждала его пять дней, а пока ждала плакала. Наплакала целый пруд.

– И утонула? – спросил Антон.

– Утонула, превратилась в кикимору, но продолжает плакать. Уровень воды каждый год прибавляется ровно на пять сантиметров.

– А почему она просто не ушла? Зачем оставалась в беседке, ведь было понятно, что парень не придет?

– Это тебе, Антоха, понятно, – улыбнулся Сашка, – а женщины так не могут. А вдруг бы он пришел, а её нет?

– А зачем она стала кикиморой?