Макс Старк - По ту сторону изгороди

Он глянул на циферблат. Без одной минуты двенадцать. Существо стояло неподвижно и безмолвно, даже не слышно тяжелого дыхания, сопровождающего Сашку все то время, что он следовал за фигурой. Но не только существо молчало, теперь Сашка осознал, что не слышно скрипов веток и задувания ветра, не слышно шуршание травы и отдаленных криков птиц. Он слышал только свое дыхание и постукивание секундной стрелки на часах.

Оставалось пять секунд до двенадцати, как кладбище ожило. Зашуршала трава и заскрипели деревья. Сашка озирался, словно загнанный зверь, ему казалось, из темноты за ним наблюдает множество глаз. А может и раньше наблюдали, да он не замечал. Он ощутил холодок на спине и легкое головокружение. Вот он и попался, вернее загнал себя в лапы кота. Сашка прижался к дереву лицом, губами утонул в мху, ощутил на языке привкус мокрой коры. Еще один хруст, совсем рядом. Впервые в жизни Сашка почувствовал страх, необъяснимый, животный, вдавливающий его губы все глубже в мох. Краем глаза он уловил движение. Кто-то прошел в паре шагов от него, не заметив, не обратив внимание. Еще одна фигура в балахоне! Со всех сторон в центр выжженного овала, напоминающего яйцо, стекались одинаковые фигуры в одинаковых балахонах.

Сашка насчитал одиннадцать. Они встали в круг, воздали руки ввысь и зашипели на непонятном языке или наречии. А затем они замолчали, выстроились в линию, лицом в противоположенную от Сашки сторону.

Там, за черными капюшонами, блестело дуло ружья и лысая голова смотрителя за кладбищем. Он стоял на границе выжженной земли. Сашка вытянул голову, чтобы лучше видеть его лицо. Взгляд опущен, а ружье висит на плече. Он поднял ногу, с намерением переступить невидимую черту, заступить в овал, но осекся и вернул ногу на место.

– Она мертва, – сказал смотритель. В его голосе была досада и отчаяние, но ни капли страха.

– Мы знаем, – ответил ему стальной голос, словно высеченный из куска древнего железа, сохранившего отпечатки доисторических животных. От голоса в ушах зазвенело, а из глаз будто посыпались звезды.

– Она исправно служила вам, – продолжал смотритель.

– Мы знаем, – отвечал стальной голос.

– Неужели она не заслужила второй шанс?

– Говори, что ты хочешь, – сказал другой голос, не такой звонкий, но такой же древний, от которого смердит детскими страхами: призраком в шкафу, мертвецом под ванной и лохматым чудовищем под кроватью, ждущим когда можно схватить свисающую ногу и утянуть в царство кошмаров.

– Верните ее! – потребовал он.

– Это возможно. Но от тебя кое-что потребуется. – Без колебаний ответил третий голос и в воздухе повис запах горького шоколада. У Сашки перехватило дыхание, это то существо, которое он преследовал. Это его монстр!

– Говори, я сделаю все! – залепетал смотритель и упал на колени.

– Нам нужны две вещи: подушка под головой мертвеца, пропитанная ее запахом и фотография, на которой она счастлива.

– Подушка? – переспросил смотритель.

Фигура не ответила на его вопрос, продолжила вещать:

– Это все надо принести через четыре дня, когда красная луна окрасит небо.

– Я все сделаю, – сказал смотритель, поднялся с колен и побрел прочь.

– Я все сделаю, – повторял он, пробираясь через колючие ветки кустарников, натыкаясь на оградки, падая и подымаясь вновь. – Я все сделаю, – звучало у Сашки в ушах.

Он оставил фигуры, решил не досматривать чем закончится собрание, прикрывшись шумом удаляющегося смотрителя, отдалился от дерева, за которым прятался, обогнул голый участок земли и побрел. Он шел за смотрителем.

Сашка быстро нагнал его, следовал по пятам, слушая заезженную пластинку: «Я все сделаю». Дошли до избушки, смотритель вошел, включил лампу, но вскоре вышел с лопатой в руке. Ружье по-прежнему висело на плече.

Он шел, не оглядываясь и не сбавляя шагу. Не блуждал, точно знал куда идти. Сашка пытался запоминать дорогу, читал фамилии на надгробиях, делал засечки на деревьях, но вскоре понял, что занимается бесполезным занятием. Фамилии быстро забывались, а от насечек толку мало, в ночной темноте видно не дальше двух надгробий. Сашка держался близко к смотрителю, боялся потерять его и заблудиться. Смотритель походил на зомби, рыщущего среди могил и твердивший без умолку одну фразу: «Я все сделаю».

Сашка вдруг подумал, что на кладбище могли оставаться посетители. Он представил изумление какой-нибудь бабушки, если вдруг окажется, что путь смотрителя проходит мимо неё. Может даже взвизгнет и потеряет сознание. Сашка улыбнулся и хихикнул, но тут же прикрыл рот ладонью, опасаясь, что его могли услышать.