Макс Старк - По ту сторону изгороди

На часах было два ночи, когда смотритель воткнул лопату в холмик свежей могилы. Сашка догадывался кто лежит под крестом, он буквально чувствовал злую энергию, излучавшую тело покойницы.

Смотритель рыл быстро, без остановок на отдых и перекур, он походил на солдата, чья жизнь зависит от того как быстро он сделает окоп. Сашка сидел на скамейке, сколоченной совсем недавно, и наблюдал, как смотритель уходил под землю. С каждым ударом лопаты, с каждым скинутым за спину комом песка, смотритель погружался глубже и глубже. От скамейки пахло свежесрубленной березой и клопами. Сашка морщился, ему не нравилась вонь от клопов, но слезть со скамейки он не торопился. Лучше уж терпеть вонь, но сидеть, чем лежать на сырой земле.

Вскоре разрезающий землю звук сменился тупым ударом метала о дерево, Сашка подошел ближе. Он не волновался, что смотритель его заметит, ведь тот занят важным делом и даже думать не мог, что за ним кто-то наблюдает. Сашка взобрался на гору из песка и заглянул в черную дыру. На гробе стоял смотритель и лопатой стучал по крышке гроба, стараясь проделать дырку на уровне головы покойной. Лопата звенела, отскакивала от свежих досок, словно пули от стены. Но смотритель не отступал, стучал снова и снова, пока, наконец, звон не сменился хрустом.

– Анжела, – залепетал он сладострастно, – любовь моя, потерпи еще немного.

Лысая голова скрылась, смотритель нагнулся. Сашка не видел его, но слышал надрывистое дыхание, шмыгающий нос и стон. Смотритель плакал. Сидел на коленях рядом с лицом жены и плакал. Возможно он даже поцеловал её в лоб, просунув мокрое от слез и соплей лицо в выковырянную дырку. Да, скорее всего так оно и было, Сашкины догадки подтверждало пятисекундное молчание, прервавшееся очередной порцией стонов и шмыганья носа.

– Прости за это, Анжела, – выдавил смотритель. Слова дались тяжело. С такой интонацией говорят перед тем, как сунуть слепых котенков в ведро с водой.

Раздался хруст, как от Сашкиной спины, когда он резко поворачивает корпус, а затем шуршание. Лысая голова снова появилась. Сашка отступил, вернулся к скамейке, но не сел, а спрятался за ней.

Смотритель выбрался из могилы, воткнул лопату в песок и побрел в темноту. Сашка следовал за ним. Обратная дорога к избушке показалась значительно короче, возможно шли другим путем. Наверное, так оно и было, Сашка не пытался вспоминать фамилии мертвецов, прочитанные на первом пути.

Сашка прильнул к окну избушки и наблюдал, как смотритель роется в шкафу, в альбомах, выискивает нужную фотографию. Их было много, но та, на которой жена улыбается, всего одна. Смотритель положил подушку на стол, а сверху фотографию и лег спать.

– Чем все закончилось? – спросил Антон.

– Пока ничем, четвертый день сегодня. Сегодня смотритель понесет фотографию и подушку ведьмам.

– И что произойдет, когда ведьмы получат эти предметы?

– Я полагаю они оживят его жену.

– Кошмар, – залепетал Антон.

– Я так же думаю, а потому мы с тобой помешаем этому случиться.

– Как? – удивился Антон.

– Очень просто. Залезем в избу и украдем подушку и фотографию.

– Но как мы это сделаем? Ведь смотритель в избе. Он нас поймает и что тогда?

– Если поймает, то непременно закопает в одной из вырытых могил. Забросает землей, а сверху положат гроб с мертвецом. Водрузят плиту с чьим-нибудь именем, но не нашим и никто никогда нас не найдет.

– Я не пойду, – запротестовал Антон.

– Как это не пойдешь? – удивился Сашка. – Ты ведь сам сказал, что веришь мне и доверяешь.

– Да, но ты сказал, что научишь как обращаться с людьми.

– Верно, и это первый урок. Злые люди никогда не должны жить среди добрых. Мертвецы не должны возвращаться к живым.

Они вышли на асфальтированную дорогу. В этой части кладбища, у главных ворот, у сторожки смотрителя, лежали самые богатые и именитые люди города. Тут политики и бандиты, певцы и писатели, журналисты и бизнесмены. Создавалось впечатление, что родственники умерших состязались, кто поставит самый большой и самый дорогой памятник. Здесь были каменные люди в креслах, рядом с мраморными собаками и львами, но всех перещеголял цыганский барон верхом на огромном коне. Изба смотрителя казалась ничтожно маленькой и нищей в окружении огромных, дорогих памятников. Синяя дверь прикрыта, у порога стояла пара грязных сапог.

– Он дома, – сказал Сашка и заставил Антона пригнуться. Они спрятались за спину бывшего мера города, убитого в какой-то бандитской разборке пятнадцать лет назад. У его ног лежал букет красных роз, бутылка водки и пачка сигарет.