Роберт Блох - Рассказы. Том 2. Колдовство.

Нет, я не был озадачен, подобно персонажу из какой-нибудь книги. Я не мог думать ни о чем другом. Мне сразу показалось, что разговаривают индейцы на тотемном столбе — низкими, бормочущими голосами. Говорили они почти шепотом или словно издалека. Говорили на тарабарщине, которую я не понимал, — на индейском языке. Я тихонько подошёл к двери и, клянусь, не знаю, хотел ли я подкрасться поближе или убежать. Но я слышал только шепот в темной комнате — не один, не два, не три голоса, а все сразу. Индейская речь. А потом высокий голос — совершенно другой. Это произошло так быстро, что я не успел разобрать слов, но услышал их. «Бейли», сказал голос в конце.

Потом я подумал, что сошел с ума, и вдобавок до смерти перепугался. Пробежал по коридору, спустился в кабинет и потащил Бейли за собой. Заставил его молчать, ничего не говорить. Мы добрались до зала 11, и я просто удерживал Бейли, пока продолжался монотонный разговор.

Бейли побледнел как полотно. Я включил свет, и мы вошли в зал. Бейли не сводил глаз с тотемного столба. Конечно, все было в порядке, и теперь оттуда не доносилось никаких звуков. Но, как ни крути, все это было неправильно. Теперь мне было слишком легко узнать эти индейские лица. Они смотрели то на меня, то на Бейли и с каждой секундой рычали все громче и громче. Я не мог больше смотреть на них, поэтому смотрел на Бейли.

Видели когда-нибудь испуганного толстяка? Бейли едва не потерял сознание. Он все пялился на столб, а потом глаза его почернели в зрачках, и он начал что-то бормотать себе под нос. Он сделал забавную вещь — посмотрел на подножие столба, а затем очень медленно поднял голову, от одного лица к другому. Я знал, что он смотрит на каждое лицо по очереди. И он пробормотал: «Коуи, Умса, Випи, Сигач, Молкви». Он повторил это три раза, вот почему я вспомнил все точно. Он произнес это, пять отдельных слов, как будто называл имена. Потом он начал дрожать и стонать. «Это они, — сказал он. — Это точно они. Все пятеро. Но кто наверху? Все пять из них, что шли над обрывом. Но откуда Шоуги мог это знать? И что он собирался сделать, дав мне этот столб? Это безумие — но они здесь. Коуи, Умса, Випи, Сигач, Молкви и… боже мой!»

Бейли выбежал из комнаты, словно за ним гнался сам дьявол. Я быстро выключил свет и последовал за ним. Не стал дожидаться, когда снова начнется шепот, и мне надоело смотреть на эти лица. Могу вам сказать, что в тот вечер я здорово надрался. О, спасибо, мистер, большое спасибо. Я могу воспользоваться вашим угощением, потому как должен еще кое-что сказать. Я буду краток. Мы должны найти полицейского.

Итак, в понедельник Бейли забрал меня перед дежурством. Он выглядел очень бледным, и я видел, что спал он не лучше меня. «Думаю, будет лучше, если мы забудем о прошлой пятнице, Шурм, — сказал он. — Мы оба были немного расстроены». «Все не так просто. Что по-вашему, произошло, доктор?» — спросил я его.

Он знал достаточно, чтобы не тянуть время. «Не знаю, — сказал он. — Все, что я могу сказать, это то, что лица на тотемном столбе принадлежат индейцам, которых я знал в Шошунаке, индейцам, которые погибли в результате несчастного случая, упав со скалы в собачьих упряжках». Он выглядел больным, когда говорил это. «Только никому ничего не говори, Шурм. Даю тебе слово, — продолжал он, — я все это тщательно расследую и, когда выясню факты, дам тебе знать».

С этими словами он сунул мне пять долларов.

— Я работал дальше, но без прежнего удовольствия. Заходил в этот зал со столбом не чаще, чем в понедельник или вторник, и все равно не мог выкинуть из головы ни одной мысли. Меня посещали странные мысли. Например, о том, как шаман, Шоуги призывал души, чтобы заключить их в тотемный столб, который сделал. Мысли о том, что доктор Бейли мог солгать насчет несчастного случая, в котором, по его словам, погибли индейцы. Мысли о том, как Шоуги отдал тотемный столб Бейли, зная, что тот будет преследовать его. Вот такие мысли, а еще эти ужасные ухмыляющиеся лица и тихий шепот в темноте.

В среду я увидел, как Бейли вошел в комнату. На улице лил дождь, в помещении было почти пусто. Он не знал, что я наблюдаю за ним, а мне стало достаточно любопытно, настолько, что я спрятался за ящик и увидел, как он стоит на коленях перед тотемным столбом и молится.

«Спаси меня, — бормотал он. — Пощади меня. Я не знал. Я не хотел этого делать. Я убил тебя — перерезал ремни на упряжи, и когда сани обогнули поворот, они перевернулись. Вот что я сделал. Но вы ведь присутствовали, когда я … другой … я не мог оставить вас в качестве свидетелей. Я не мог». Он казался сумасшедшим, но я догадался, что он имел в виду. Как я и подозревал, он убил индейцев, чтобы замять какое-то дело. И вот Шоуги соорудил тотемный столб, чтобы преследовать его.