Роберт Маккаммон - Рассказы [компиляция]

«Время летит», — подумал он и заметил отражение своего лица в оконном стекле.

То было лицо незнакомца. Тяжелые челюсти, запавшие глаза, а в кудрявых волосах проступала седина. И хуже всего… Хуже всего было то, что Джонни мог различить в этих широко распахнутых глазах все те неисчислимые возможности, которые он утратил давным-давно, — вероятно, еще задолго до того, как ему исполнилось двадцать пять и он стал носиться по Пятой авеню с черным дипломатом, набитым взрывными идеями. Он глянул через плечо. Календарь уверял, что сейчас 9 ноября 2011 года. Он мигнул. 28 мая 2017. Мигнул еще раз. 7 февраля 2022. «Время летит», — подумал он. — «Время летит».

— Я хочу назад, — прошептал Джонни. Его голос, привыкший отдавать приказы, звучал грубо. — Я хочу назад.

И тут, внизу, в знойном свете середины лета он увидел фигурку, катившую вдоль Пятой авеню на детской красной тележке.

Сердце Джонни подскочило и замерло. Что-то неладное творилось с его легкими, а руки не переставали дрожать. Однако потом он понял, что нужно делать. И понимал это, когда ковылял на больных ногах к двери и… Быстрее, быстрее… мимо рыжеволосой секретарши, которой никогда раньше не видел… Быстрее, быстрее… и вдоль бесконечного коридора с металлическими буквами на стене, что складывались в слова: «СТРИКЛЭНД, МЭННИНГ И ХАЙНС»… Быстрее, быстрее… и спускался на лифте… Быстрее, быстрее… и шел через фойе со стеклянными стенами, и выходил на улицу, где… Быстрее быстрее быстрее!.. моросил холодный дождь.

Зыбкие фантомы обтекали его со всех сторон, переходя в призрачные пульсации. Агрегаты, утратившие всякое сходство с автомобилями, урчали и скулили на проспекте. Дождь прекратился, выглянуло солнце, подул холодный ветер, опустился и растаял туман, солнце опалило жаром, мокрый снег обрушился на бетон… Однако там, впереди, сквозь толпу суетливых призраков двигалась фигурка на красном возке, предлагая людям карандаши в жестяной кружке.

Джонни чувствовал, как с каждым шагом становится все старше; чувствовал, как одежда на нем растворяется и меняется, подстраиваясь под его то полнеющее, то худеющее тело. Часы, дни, годы уносились прочь после каждого сделанного шага. Казалось, сердце вот-вот лопнет, и поэтому, жадно глотая воздух, он молил Бога, чтобы тот не дал ему умереть от старости, прежде чем получится догнать фигурку на красном возке.

Холодный ветер сбивал Джонни с ног. Кто-то задел его плечом, и он упал на тротуар. Джонни лежал, а его вытянутые вперед руки — худые и покрытые старческими пятнами — скребли твердый снежный наст. Сердце пыхтело и брыкалось, а легкие хрипели, как старый паровой котел, готовый взорваться в любую секунду.

И сквозь звуки стремительно подступающей смерти доносился скрип катившихся по снегу маленьких колесиков.

Затем стало тихо — только ледяной ветер продолжал заунывно рыдать.

Джонни медленно приподнял голову и взглянул на человека, восседавшего на красной тележке.

На старике было надето драное зеленое пальто и бейсболка с надписью «Н. Й. Зэпс». Но чумазое, угловатое лицо и затянутые катарактой глаза оставались все теми же. Когда старик улыбнулся, показались зубы цвета грязи.

— Карандаши нужны, старина? — спросил он мягко и потряс жестянкой перед лицом Джонни.

— Пожалуйста… пожалуйста… позвольте мне вернуться назад… пожалуйста…

— Позволить тебе вернуться назад? — Старик нахмурился. — Но ты ведь так торопился попасть сюда. Разве нет? Видит бог, у тебя есть право только на одну поездку! В общем, вот ты и здесь! Неужто тебя не устраивает конечный пункт маршрута?

— Я умираю, — прошептал Джонни. Снег облепил ему лицо. — Пожалуйста… Я умираю.

— Как я и говорил, время летит. О-о, что-то в тебе было мертво еще тогда, мистер бизнесмен! Вот я и подумал, что ты будешь счастливее, если и остальная часть тебя станет такой же! Время летит! Разве ты еще не понял этого?

— Да… Я понял. Пожалуйста… Я должен вернуться… к своей жене. Хочу, чтобы все было… как раньше. Должен вернуться…

— А зачем? — Глаза старика сузились. — Зачем тебе возвращаться.

Веки Джонни начали примерзать друг к другу, и ему с трудом удавалось ворочать языком.

— Я должен вернуться, — прошептал он онемевшими губами, — для того, чтобы… получить возможность проделать этот путь как следует. Без спешки. Не причиняя боль. Просто… сознавая, что… время летит.

— Ты прав. — Бродяга кивнул и снова потряс жестянкой. Джонни чувствовал, как ритм его сердца запинается, становясь все медленнее… медленнее… медленнее…