Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

– А если он откажется?

– Сломайте его. Заставьте. Но сначала уничтожьте его близких.

Все уселись в машину Стива. После полуночи на городских улицах никого не было, кроме тех, кто постоянно куда-то идет или едет, непонятно куда и зачем. Иногда Ханна, полусонная, замечала их за окном машины, когда поздно ночью возвращалась с родителями домой с какой-нибудь взрослой вечеринки, и рассеянно задавалась вопросом, кто эти вечные странники, которые бродят по городу, отслеживая дрожащие паутинки загадочной темной сети, видимой только им; можно ли увидеть их днем, или они появляются только с наступлением ночи, как ее неотъемлемая часть. Сейчас она сообразила, что тому, кто молча сидит на переднем сиденье папиной машины, должны быть известны ответы на эти вопросы, но не стала у него спрашивать. Лучше не задавать вопросов, на которые не очень хочется знать ответы, не то тебя затянет в их истории и волей-неволей придется узнать правду. Иногда невежество полезно. Может быть, поэтому оно так распространено.

Папа быстро проехал через центр города и направился к променаду. Если Санта-Круз – остров, то променад – остров на острове. Променад, длиной около полумили, занимает почти весь пляж между двумя мысами, только в его северном конце есть брешь, потому что там расположен пирс с причалами, выдающимися далеко в залив. Рядом с променадом когда-то теснились дешевые мотели и бунгало, но теперь на их месте построили огромную парковочную площадку для туристов. За парковкой высится холм, застроенный жилыми домами, который и отделяет все это от центра города.

На променаде было темно.

Парковка была закрыта, поэтому папа оставил машину на обочине.

– Не понимаю, зачем мы сюда приехали, – сказал он.

Ему никто не ответил. Дьявол с дедушкой шагали впереди. Ветроцап семенил следом. Они (за исключением беса) понимали, с чем имеют дело. Папа и тетя Зои шли позади. Они ничего не понимали.

Ханна оказалась посередине.

В одном конце променада стоит большое здание, где некогда размещались казино и купальни, а теперь там игровые аркады и залы для всяких конференций и для лазерного боя. Чуть дальше от берега вдоль променада стоят огражденные помосты с аттракционами. Разумеется, их ворота были закрыты, но дедушка быстро разобрался с замками. На ограде повсюду висели таблички «Охраняется».

– А нас никто не услышит?

– Нет, – отрезал Дьявол и ничего объяснять не стал.

Они прокрались за ограду и вышли на променад. Летним днем здесь целыми семьями прогуливаются жители Сан-Хосе, Ватсонвилля и Гилроя, едят корн-доги и картофельную соломку с чесноком, веселятся напропалую. А сейчас, темной октябрьской ночью, пустынный променад больше всего напоминал человека, который так крепко спит, что без помощи врача и не скажешь, жив он или нет.

Они прошли до самого конца променада, где стояли аттракционы для малышей.

– Что это? – внезапно прошипела Зои.

Рядом с площадкой для мини-гольфа растянулся, раскинув руки, какой-то человек в темно-синей форме.

– Охранник, – сказал Дьявол.

– А он…

– Уснул. – Дьявол повернулся к дедушке. – Ты уверен, что этот механизм доставит нас в Позади?

– Насколько мне известно, его построили именно для этого, только теперь никто не вспомнит, кто и по какой причине. А вот сработает ли он… это другой вопрос.

– Что ж, Инженер, вперед. И побыстрее.

Дедушка повел их назад по променаду, и вскоре Ханна сообразила, куда они идут.

К ролокостеру.

«Гигантский ковш» на променаде в Санта-Крузе был построен в 1924 году, то есть был пятым старейшим ролокостером в США. Его извилистые дорожки по большей части деревянные, и на отдельных участках можно развить скорость до пятидесяти пяти миль в час.

Ханна все это знала (когда-то она знала даже количество заклепок, шурупов и винтиков в этом аттракционе, но теперь точно не помнила, хотя подозревала, что их около двадцати одного миллиарда), потому что про это рассказывалось в видеоролике, который крутили посетителям в очереди. Дедушка проворчал, что в рекламных целях лучше не упоминать о почтенном возрасте ролокостера. Тем не менее они дождались своей очереди и сели в синий вагончик, который, как и остальные пять, был рассчитан на четверых. Две женщины на переднем сиденье, по виду дедушкины ровесницы, заявили, что катаются на «Ковше» каждый год, с раннего детства. Ханна слегка приободрилась, но едва вагончик, дребезжа, взобрался на вершину первого спуска, неожиданно передумала и выпалила, что хочет сейчас же, немедленно, сию же секунду уйти отсюда.