Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

На всякий случай – вдруг кто-нибудь услышит.

Спустя десять минут все были готовы. Папа стоял на газоне перед домом. Ханна подбежала к папе и взяла его за руку:

– Ты как?

Он посмотрел на нее:

– Пытаюсь как можно быстрее раздвинуть границы своего мировоззрения. И волнуюсь за маму. А так все в порядке.

– А что тебе говорил дедушка?

– В общем, повторил то, что сказала Зои, только подробнее. А потом поведал о ваших приключениях. Ты меня обставила, солнышко. Я никогда не был в России. Да, дедушка кое-что объяснил про исчезнувшую штуковину.

– Про Машину жертвоприношений?

– Да, про нее самую. Так вот, оказывается, она работает как своего рода водосток, по которому энергия зла устремляется в нужном направлении, прочь из нашего мира в… куда-то в другое место. Чтобы в мире было безопасно жить.

– И ты ему веришь?

– Да, наверное, – пожал плечами папа.

– Правда? Знаешь, по-моему… очень важно, чтобы ты в это верил.

– Правда, правда, – ответил он. – Все-таки он – мой отец, а если отец тебе что-то говорит, каким бы странным это ни казалось, то в это нужно верить. Ну, в нашей семье так заведено.

– Да? А помнишь, когда я была совсем маленькой и не хотела ложиться спать, ты меня уверял, что у окна спальни кружит стая летучих антилоп гну, но, как только я все-таки приходила в спальню, их уже не было?

– А, ну это другое…

Из дома вышел Дьявол и заявил папе:

– Полагаю, тебе уже сообщили всю нужную информацию.

– Да, конечно, – сказал папа. – Вы – Дьявол. И вы потеряли то, что сделал для вас мой отец.

– И то и другое верно.

– Значит, вы не deus ex machina , а deus sine machina .

– Что?

– Бог… без машины. Это латынь.

Дьявол уставился на него:

– Я знаю, что это означает. Неужели тебе за это платят?

– К сожалению, очень редко.

– Что ж, неудивительно.

– С другой стороны, – сказал Стив, – я не терял устройства, которое охраняет реальность от воющей пустоты, так что, полагаю, день не задался у нас обоих.

Дьявол вперил в него взгляд:

– Нам пора.

Поначалу все было настолько знакомым, что Кристен не поняла, что здесь не так.

Она, в пижамной майке и трусиках, лежала ничком на кровати. На свежих простынях. Среди множества подушек. Кровать была такой широкой, что, даже вытянувшись во весь рост, до края не достанешь. Кристен нежилась в ней, едва очнувшись ото сна.

Потом она недоуменно поморщилась и перевернулась на спину.

Гостиничный номер.

Само по себе это не удивляло. Гостиничные номера ей были не внове. Она жила в них так часто, что стандартная обстановка – кровать, прикроватные тумбочки, настольные лампы с трудно обнаруживаемыми выключателями, узкий письменный стол, за которым не поработаешь, телевизор с плоским экраном, кофеварка, шкафы, ванная комната с мраморным полом, полотенцесушителем и набором туалетных принадлежностей – казалась родным домом.

Но ведь Кристен была не в гостинице. Она была дома – в том месте, которое еще недавно было домом. Она уехала из лондонской гостиницы. Проснулась утром, забронировала билет на самолет, прилетела в Сан-Хосе, а потом взяла такси до… Ну да, все так и было.

Она вспомнила, как подъехала к дому в Санта-Крузе, как сделала себе кофе, как заметила, что Стив купил другой сорт, как задумалась, почему бы это – то ли он всегда предпочитал именно этот кофе, то ли просто на него была скидка в супермаркете, – и в тот момент неожиданно поняла, какими глубокими стали провалы в ее знаниях. Вспомнила, как пыталась дозвониться до Стива.

А потом… потом что-то произошло.

Появились какие-то люди. Она вспомнила, как убежала от них на второй этаж. А потом…

Пустота.

Она села в кровати.

Куда она попала?

Стены безымянного бледного оттенка, который считается успокаивающим, – трудно сказать, тот же это оттенок или нет, – а вот картина на стене другая. И размеры комнаты тоже изменились.

Жалюзи были опущены.

Кристен быстро встала с постели и подошла к окну. Повозилась с выключателем, наконец подняла одну шторку, которая сложилась с пугающей быстротой.

Кристен не узнавала вида из окна. Ночь. Высокие деревья. Лужайка. Столик для пикника. Качели. Во всем этом было что-то смутно знакомое, но Кристен с виноватой растерянностью так и не смогла опознать местность.

Она снова оглядела номер, пытаясь хоть как-то сообразить, где находится. Подошла к письменному столу. На нем стоял ее лэптоп, заряжался. Она посмотрела на шнур, включенный в розетку через адаптер. Розетка была большая, как в Великобритании, с тремя прямоугольными отверстиями.