Борис Конофальский - Инквизитор. Вассал и господин [СИ]

А глава гильдии лесоторговцев господин Вехнер и говорит:

– Лишь из любви к миру, лишь для того чтобы не плодить раздоров меж соседями, дадим мы с плота оного двадцать крейцеров.

Вот началось то, чего ждал кавалер. И тут он начал делать то, что делать в таких встречах не принято, он встал, не говоря ни слова, а сам за лицами купцов наблюдал и видел в них обескураженность, удивление. То, что надо ему. А он стол обошёл, подошёл к господину Вехнеру и за руку его взял как друга:

– Так позвольте мне вас обнять.

Купец встал, и Волков его обнял, как бы от стола в сторону повёл. Вехнер не понял, даже поначалу идти не хотел, кавалер его, всё-таки, отвёл к окну и там говорит так тихо, что другим в зале и не расслышать:

– Так прошу вас дать мне шестьдесят крейцеров с плота, а вам один плот и вовсе бесплатно проходить будет раз в месяц.

Купец смотрит на него, затем косится на своих товарищей и так же тихо говорит Волкову:

– Так в месяц я не меньше двух плотов отправляю.

– Хорошо, два ваших плота бесплатно, остальные по шестьдесят крейцеров.

– По пятьдесят, – шепчет Вехнер.

– Не жадничайте, – улыбается Волков.

– Иначе не могу, иначе думать на меня начнут, места выборного лишусь.

– Хорошо, – кавалер опять обнял его и добавил уже громко, – раз вы не можете уступить, то я приму вашу цену, пятьдесят так пятьдесят.

Товарищи Вехнера переглянулись, но ничего не сказали. Видно, и впрямь он был у них старшим. И старшинство его было беспрекословно.

– Господин граф, – произнёс Волков, – со мной монах был учёный, велите его разыскать, пусть договор напишет, чтобы потом не было кривотолков и расхождений.

– Хорошо, – сказал граф довольный, что всё разрешилось без войны, – и ещё велю вина принести, а то жарко было мне от баталий ваших, господа.

Все уже не злились, все улыбались шутке графа. Так всё и разрешилось. А когда бумага была подписана, вино выпито, а купцы ушли, граф вдруг стал строг и сказал:

– А вам говорили, кавалер, что вы ловкач?

– Нет, не каждый мне такое сказать осмелился бы, – отвечал Волков, хотя такое он о себе слыхал.

– Да, по краю ходили, в шаге от распри, но всё полюбовно сгладили. Ах да, я и забыл, вы же рыцарь Божий. Молодец вы, хитростям у попов научились?

– Жизнь учила, – скромно отвечал кавалер.

– Но больше прошу вас не связываться с кантоном. От греха подальше, как говориться. На этот раз обошлось. И всё пошло по-вашему, но имейте в виду, что на войну горцы очень скоры. И воюют со всей злобой, беспощадно.

– Об этом я знаю, не раз с ними встречался.– Сказал Волков.

– Ну, пойдёмте. – Сказал граф фон Мален, беря его под руку. – Обед уже поспел.

Граф был радушным хозяином, за столом его сидело не менее двадцати господ, тут нашлось место и Бертье, посадили его в самом конце стола. Как-то так получилось, что опять Волков сидел рядом с Элеонорой Августой, дочерью графа. Она была по правую руку от него, а по левую сидел барон фон Эвальд, молодой господин лет девятнадцати. Видимо, небедный.

А вот Брунхильда, кавалер не поверил бы, если бы сам этого не видел, сидела по правую руку от графа, на месте жены или старшего сына. И та ничуть не смущалась. Граф говорил с ней, и она бойко ему отвечала, да так, что все остальные господа, в том числе и молодой граф, который сидела напротив нее, слева от отца, слушали девушку. У неё под рукой лежало Писание. Она то и дело, касалась его рукой. Но о чём они говорят, он почти не слышал, потому что Элеонора Августа, увидав его, обрадовалась и стала говорить с ним как со старым знакомцем, почти без умолку.

Он хотел послушать, что говорит Брунхильда графу, но слышал только свою соседку. И сделать ничего не мог.

– Господа, а вы будете на турнире? – Спрашивала она.

– На турнире? – Удивлялся Волков.

– Я буду, – говорил молодой барон фон Эвальд.

– Ну а как же без вас, – сказала Элеонора Августа, – а вы, Эшбахт, будете?

– Не знаю даже, – отвечал он, Волков не очень жаловал эти сборища знати. Ещё по службе в гвардии он знал, что там, за пределами арены, молодые господа рыцари, распалённые играми, соперничеством и вином хватаются за железо, там, где в другом случае лишь усмехнулись бы. На турниры вечно собирались безземельные господа, чтобы показав себя на арене с копьём или мечом, найти себе жену с хорошим куском земли в приданом. Или сеньора хотя бы, что позовёт ко двору. Кроме земельной аристократии там вечно бывали бретёры, чемпионы и дуэлянты, что ездят от турнира к турниру. В общем, люди опасные, от которых нужно бы держаться подальше.