Александр Матюхин - Страшная общага [litres]

– Прохладно тут! – пожаловалась девушка, щурясь под светом фонаря.

– Октябрь, – ответил Ярик.

Эльдар Искандерович, конечно же, был на месте.

Удивительно – когда бы Ярик ни приходил на Апрашку, Эльдар встречал его с неизменной улыбкой около своей палатки. Казалось, торгаш никогда не спит и никогда не прекращает работать.

Его палатка стояла ближе к Воскресенскому проезду, со стороны Садовой. Нужно было нырнуть под арку, потом обогнуть старый дом, свернуть налево, пройти через длинный ряд, где продавали разное шмотье из Вьетнама (хотя, конечно, сшитое таджиками в подвалах неподалеку отсюда), и вот там где-то, на уровне интуиции, можно было заметить брезентовый купол в бело-синюю полоску, а под ним, за деревянным столиком – Эльдара Искандеровича собственной персоной.

Он все время сидел в телефоне – играл, переписывался, ставил лайки незнакомым, но симпатичным девушкам в инстаграме, а еще смотрел видео, листал социальные сети, торговал на бирже и созванивался с женой, которая жила где-то в другой стране или, может быть, под Питером, в Сосновом Бору.

Отвлекался Эльдар только на клиентов. Особенно на постоянных. Он замечал их издалека, выдергивал из уха модный AirPods, улыбался, обнажая безупречные белые зубы, и делал руками активные загребающие движения, зазывая клиентов к себе в объятия.

Да, обниматься он тоже любил.

– Ярик, дружище, давненько, давненько! – Большие ладони хлопали по спине, и Ярик ощущал, как буквально трещат у него ребра. – Месяц не заглядывал? Два? Хотя подожди! – Эльдар отстранился, прищурил и без того едва видные глаза. На его постоянно смуглом лице мелькнула задумчивость: – Пятьдесят два дня. Точно. Август. Листья еще зеленые, тепло, как в раю. У моего племянника день рождения был. Как время летит, дружище. Кто это с тобой?

Девушка стояла чуть поодаль, переминалась с ноги на ногу, делая вид, что ей не холодно. Ярик по дороге предлагал свою куртку, запоздало вспомнив о навыках мужской вежливости, но девушка отказалась и даже что-то пошутила про равноправие и харассмент. На обнаженной коже на руках у нее густо высыпали мурашки.

Девушка осматривалась. Вообще, конечно, человеку со стороны тут бы все показалось странным. На улице холодная ночь, совершенно безлунная, потому что небо затянуто тучами. Апрашка – и днем-то не самое привлекательное место – сейчас обезлюдела и наполнилась темнотой и гулким эхом. Кое-где торчали фонари, болтающиеся на ветру, от чего свет болтался вместе с ними. Где-то подвывало, хрустело, позвякивало. Тарахтели машины, взревел несколько раз грузовик. Прямо за палаткой Эльдара тянулся высокий бетонный забор с колючей проволокой. На проволоке трепетали ошметки одежды.

Ярик по дороге сюда до последнего надеялся, что девушка сбежит. Но вместе с тем почему-то хотел привести ее к Эльдару, в тревожные недра старого Апраксина двора, потому что Эльдар наверняка должен был знать, что с ней делать.

– Выловил, – коротко сказал Ярик.

Улыбка на круглом лице Эльдара погасла:

– Живую?

– Как видишь. Мерзнет вон. Души нет, или я ее вытащить не смог. Не пробовал никогда из живых, знаешь ли…

Взгляд Ярика скользил по самодельному прилавку Эльдара. Аккуратно лежали платки из собачьей шерсти, выстроились рядком пузырьки с разными «народными» средствами из Азии и Ближнего Востока. Какие-то обереги, талисманы, камешки, стекляшки. То, что было нужно Ярику, лежало у Эльдара отдельно, скрытое от людских глаз в непроглядной темноте.

В груди шевельнулась тоска, воспоминание о вязком хмельном напитке, который давал сил и включал то самое «вдохновение», которого отчаянно не хватало. Ярик выменивал его на души. А сейчас, стало быть, ничего у него нет на руках, кроме живой девушки.

– Подойди сюда, – обратился Эльдар к девушке, внимательно ее разглядывая. – У тебя есть имя?

Ярик запоздало подумал, что сам как-то не догадался поинтересоваться.

– Катя, – сказала она и сделал шаг к палатке. – Екатерина, если хотите. А вы – торгаш?

– Это не важно. Тебе чем-то нужно помочь, Екатерина?

Катя шевельнула плечом.

Ярик вдруг вспомнил, как пришел сюда в первый раз. Ему было лет тридцать или около того. Брел, растерянный, по переулкам Апраксина двора, пытался сообразить, что вообще делает тут ночью, среди пустынных прилавков, в окружении полуразрушенных зданий и пролетов. В груди была пустота, будто кто-то вытащил душу и забыл вернуть на место. В ноздри забился запах ила. Он увидел мягкий свет, побрел к нему, как мотылек, хотя даже не думал, что, возможно, отправляется на смерть. Тоска тогда стояла невообразимая, раздирала грудь, отдавалась в затылке и в висках. Он не испугался Эльдара Искандеровича, выросшего вместе с палаткой будто бы из ниоткуда. Эльдар умел мгновенно располагать к себе. Взмах рук, улыбка, объятия, вопрос: «Тебе чем-то нужно помочь, Ярослав?» Главное, дать правильный ответ.