Рэт Уайт - 400 дней угнетения

- Заткнись и поезжай.

- Не убивай меня!

Лезвие вонзилось в его кожу, и Майкл вскрикнул. Теплая, влажная струйка стекала по его шее.

- Если не захлопнешь эту чертову дверцу и не поставишь ногу на газ, я сделаю тебе вторую улыбку. Ты понял?

Голос был глубоким, серьезным, злым. В нем не было намека на блеф. Во всяком случае, казалось, что человек делал все возможное, чтобы удержать себя от перерезания горла Майклу.

Майкл повиновался, закрыв дверцу и поехал дальше в парк. Мужчина быстро и грубо обыскал его. Майкл плакал, как ребенок.

- Без пистолета? А ты дерзкий сукин сын, не так ли? Насилуешь женщину, и тебе даже не приходит в голову, что кто-то может захотеть отомстить?

- Н-н-не д-д-д-елай мне больно, ч-ч-увак. Это было... это было просто недоразумение. Я не хотел причинить ей боль. Мы все просто веселились. Она хотела этого. Говорю тебе, она этого хотела.

На заднем сиденье воцарилась тишина. Майкл посмотрел в зеркало заднего вида и увидел только темный силуэт, тень, которая была темнее и плотнее, чем другие тени.

- Ты слышишь меня, чувак? Я не хотел ничего плохого!

- Не называй меня “чувак”. Поверни налево прямо здесь, ублюдок.

Мужчина провел его через серию поворотов по знакомым улицам, и, наконец, привел его в Golden Gate Park.

- Ни за что, чувак. Я не поeду туда!

- Я собираюсь сделать это очень просто, Майкл. Если ты сделаешь, как я говорю, я не убью тебя. Я собираюсь сделать тебе больно. Я собираюсь сделать тебе очень больно. Но, я не убью тебя. Но, если ты начнешь сопротивляться… Если не сделаешь именно то, что я говорю, я выпотрошу тебя, как рыбу. У тебя есть всего несколько секунд, чтобы решить, как это будет происходить. Потом я начну пускать тебе кровь. Я не убил твою маленькую “подругу”, но мог бы. Но я обещаю, если ты не сделаешь в точности так, как я говорю, я отрежу тебе чертову голову, разрежу живот и украшу этот красивый спортивный автомобиль стоимостью восемьдесят тысяч долларов твоими внутренними органами. Теперь поезжай!

Майкл надавил на акселератор и направил “ Porsche” в парк.

- Выключи фары.

- Но... я не смогу увидеть дорогу.

- Там полная луна. Ты сможешь видеть просто отлично. Выключи ёбаные фары.

Майкл начал дрожать. Он почувствовал легкое облегчение, зная, что этот человек не убил Фаррада. Что бы ни делал с ним этот человек, Фаррад был еще жив. Прошло меньше часа с тех пор, как Майкл говорил с ним. Но Фаррад сказал, что человек сделал с ним «кое-что». Так выразился Фаррад. «Kое-что…» Как будто все, что было с ним сделано, было слишком ужасно, чтобы выразить словами.

Рыдания сорвались с дрожащих губ Майкла. Он начал хныкать и рыдать, когда его воображение вызвало видения кастрации и других, более ужасных форм генитальных пыток. Однажды он увидел в журнале модификаций тела фотографию человека, у которого пенис был разрезан пополам, ряд колец вставлен с каждой стороны. Яички Майкла крепко сжались, с его губ вырвалось хныканье.

- Останови машину.

Они были в районе парка, который не был виден с главной дороги. Плотные деревья и другая листва сформировали толстый навес, который блокировал звезды и луну. Уличные фонари не доходили так далеко, поэтому тьма была абсолютной. Никто не увидит и не услышит их. Майкл слышал звуки грохочущих волн из залива Сан-Франциско. Это был изолированный, одинокий звук. Безнадежный звук.

- Пожалуйста, не делай этого. Не делай этого!

Задняя дверца открылась, и Майкл заплакал, когда огромный темнокожий мужчина с очень большим ножом рванул водительскую дверцу и вытащил его из машины за волосы, несколько раз ударив по лицу, уронив его в грязь. Лицо Майкла было изранено, кровоточило, покрыто синяками и опухло.

- Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Нет. Нет. Нет. Неееееет!

Удары были не самым страшным. Выйдя из машины, мужчина начал срезать с Майкла одежду. Майкл пытался сопротивляться, но каждая попытка защитить себя была встречена ударами, которые заставляли мир вращаться. Майкл несколько раз терял сознание. В последний раз, когда он пришел в себя, то обнаружил себя голым, лицом вниз, с клейкой лентой вокруг запястий и лодыжек, а огромный черный мужчина вторгся в его задний проход рукояткой огромного охотничьего ножа. Майкл закричал, когда мужчина вонзил, обтянутую кожей, рукоятку ножа глубоко в его внутренности без всякой смазки, кроме собственной грубой силы. Было такое чувство, что его анус вырезали, как яблоко. Кровь хлестала из его прямой кишки и стекала по ягодицам, а мужчина продолжал насиловать его ножом. Клейкая лента вокруг рта Майкла заглушала его мучительные крики, хотя вряд ли кто-нибудь услышал бы его так глубоко в Golden Gate Park.