Рэт Уайт - 400 дней угнетения

Он почувствовал, как член мужчины утолщается, почувствовал, как твердое тело, прижатое к его спине, напряглось, а затем почувствовал теплый взрыв в чреслах, когда нападавший кончил в него. Фаррад не мог перестать плакать. Когда насильник начал избивать его, бить руками и ногами, Фарраду было все равно. Он надеялся, что этот человек убьет его.

- Нахуй эту суку! Мои адвокаты сожрут ее живьем. Эта чертова шлюха не получит от меня ни копейки!

- Она не просит деньги, Майкл. Она выдвигает уголовное обвинение. Тебя будут судить за попытку изнасилования.

- Это чушь собачья! Мы были в секс-клубе! На чёртовой ферме S&M! Ее бы не было там, если бы она не хотела трахаться!

Отец Майкла покачал головой, положив ладонь на лоб и закрыв глаза.

- С тобой что-то не так, Майкл.

Майкл ухмыльнулся.

- Я в порядке, папа.

- Нет, это не так. Тебе нужно обратиться к психотерапевту, психиатру. Я не допущу, чтобы мой сын превратился в какого-то насильника или серийного убийцу, или что-то в этом роде!

- Ты слишком остро реагируешь, пап. Мы с Фаррадом просто поехали на фетиш-ферму, чтобы посмотреть, что там такое. Цыпочки идут туда, чтобы воплотить в жизнь свои фантазии о том, что их подавляют и доминируют. Я просто давал этой суке то, что она хотела. Кто знал, что она так разозлится? В любом случае это не имеет значения. Я сказал тебе, у меня уже есть адвокат по этому вопросу. Ничего не случится. Вот увидишь. Я мог бы даже подать в суд на эту суку за то, что она сделала с моими балабонами. Пришлось снова их пришивать!

Майкл Эванс-старший посмотрел своему сыну в глаза, положил ладонь на щеку парня, затем провел рукой по своим редеющим волосам, прежде чем уронил голову на ладони и испустил вздох, который, казалось, полностью лишил его жизненных сил. Он вжался в коричневое кожаное кресло, в котором сидел, и выглядел так, словно за несколько секунд постарел на тридцать лет.

- Может быть, что-то должно было случиться. Может, тебе стоит сесть в тюрьму?

- Папа! - Майкл посмотрел на своего отца. - Ты это серьёзно имеешь в виду?

Майкл-старший, казалось, уменьшился еще больше, свернувшись в мягком коричневом кожаном кресле, рухнув туда всем телом.

- Может быть, и нет.

Майкл кивнул. Он похлопал усталого отца по сутулым плечам.

- Все будет хорошо, папа. Вот увидишь.

Майкл наклонился и поцеловал лысину на склоненной голове отца, повернулся и вышел из комнаты. Он схватил с вешалки тонкую ветровку, защищающую от холодного ветра и ночного тумана. Его все еще удивляло, что днем температура может достигать семидесяти градусов [47] около 21 по Цельсию , а ночью, когда надвигается туман, опускается до сорока [48] около 4 по Цельсию . Для Майкла погода в Сан-Франциско была такой же непостоянной, как и его жители. Он схватил с барной стойки бутылку водки "Grey Goose", сделал большой глоток и понес ее к своей машине.

Сотовый Майкла зазвонил, когда он вышел из квартиры и поспешил к черному “Porsche”, припаркованному у тротуара.

- Да?

- Это Фаррад.

Его голос звучал хрипло, слабо. Фаррад дрожал, подавляя рыдания. Майкл никогда не слышал, чтобы его друг казался таким… слабым, таким побежденным. Размазня. Некоторые парни просто не выдерживали давления. Пригрози им тюрьмой, и они развалятся на куски.

- Что случилось, братан? Ты все ещё пуканиш по поводу ареста? Я тебе сказал, мои адвокаты - лучшие в своем деле. Они справятся с этим.

Последовала пауза. Сдавленный всхлип. Потом раздался шепот:

- Кое-кто... большой черный парень... он напал на меня. Он... он... кое-что сделал со мной.

- Что сделал? О чем ты говоришь? Где ты?

- Я в больнице. Берегись, чувак. Быть осторожен. Я… Я думаю, что он может прийти за тобой тоже. Я думаю, это как-то связано с этой шлюхой с фетиш-фермы. Я должен идти. Копы уже здесь.

Телефон отключился, и Майкл тут же повернулся, ожидая, что кто-то подкрадется к нему сзади. На улице было пусто. Он забрался в машину, захлопнул дверцу, запер ее и завел двигатель “Porsche”. Только тогда он почувствовал холодный ветерок на затылке. Волосы у него встали дыбом, а ледяные щупальца страха впились в позвоночник.

Майкл обернулся и одновременно заметил две вещи. Заднее пассажирское стекло было выбито, и на заднем сиденье кто-то сидел... кто-то очень большой с ножом. Паникующий Майкл дернулся вперед. Он потянул за ручку дверцы и ступил одной ногой на тротуар. Вот и все, что ему удалось сделать. Мужчина схватил его за волосы и рывком усадил обратно на сиденье. Майкл завопил. Его крик внезапно захлебнулся, когда он почувствовал холодную сталь на своем кадыке.