Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

Он молча встал и пошёл на кухню. Глухо звякнуло стекло, забулькала вода, и он вернулся в спальню, держа граненый стакан с прозрачной жидкостью, в которой бурлили воздушные пузырьки. Она отхлебнула из стакана и не сдержалась — одним махом выпила всё до дна.

— Спасибо, — сказала она, возвращая стакан. — Господи, вот меня понесло-то на откровения, сто лет столько не наговаривала… Будешь дальше слушать, или надоело? Время-то тикает.

— Продолжай, конечно. Интересно же. Если что, могу на третий час продлить.

— Так вот, в итоге я переспала с тем парнем. Мой просто сказал: «Развлекайтесь», — и ушел из квартиры. Ну я, дура этакая, назло ему и «развлеклась». Мне-то хотелось, чтобы он приревновал, впал в ярость и вытащил меня из объятий друга, может, даже надавал мне хороших оплеух за такое: что угодно, лишь бы выказал, что я ему небезразлична. Но он ушёл, и я осталась под пьяным мужчиной. Кажется, плакала тогда, но парень этого не заметил и сделал своё дело. С тех пор всё пошло наперекосяк. И знаешь, что самое ужасное — мы всё равно любили друг друга, любили так, что оба не мыслили и дня без своей половинки. Наши чувства не исчезли, но в них поселилась отрава, которая росла с каждым новым днём. Как такое может быть, скажи мне? — она тряхнула головой. — Уж лучше бы охладели друг к другу мгновенно после той роковой ночи — меньше было бы страданий…

— Ну, человеческий мозг — вообще странная штука, — назидательно заметил он.

— Да причём тут мозг! — раздражённо воскликнула она. — Я о себе говорю и о нём, а не о каком-то мозге. И вот представь, мы живём дальше, делаем вид, что ничего не было. Да только ведь помним всё. Разговариваем, смеёмся, занимаемся любовью, ходим в кино, ужинаем вместе — но всё стало каким-то ненастоящим, натужным, хрупким, как будто из стекла сделанным. Он начал возвращаться поздно ночью мертвецки пьяный, уходить в загулы. Когда, наконец, приходил домой, я упрекала его, а он в ответ журил меня моим прошлым. Мол, я вытащил тебя из того болота, в котором ты прозябала, так что не смей жаловаться. А меж тем из-за его гулянок денег становилось меньше — я-то на своей работе по специальности зарабатывала всего ничего…

— А кем ты работала?

— Да обычным юристом в мелкой фирмочке. Зарплата была мизерная, и даже её постоянно задерживали. Я пыталась найти другое место, более благополучное в плане денег, но ничего не вышло — у меня стажа по трудовой книжке не было, а без опыта хотя бы трех лет работы в хорошие места не пробиться…

— Да, это так, — согласился он.

— Вот я и говорю — всё из-за денег. Ведь много девушек занимаются проституцией не потому, что это им так нравится — хотя среди моих подружек есть парочка таких, что иной жизни не представляют, — и не потому, что они в столь уж плачевном жизненном положении. Главная причина — деньги. Быстрые и лёгкие. Ну, как лёгкие… бывают, конечно, случаи, но риски есть в любой профессии, а тут они не выше, чем в других местах, где имеешь дело с людьми. Выходишь ночью, раздвигаешь ножки, а к утру возвращаешься с суммой, которую заработала бы за месяц просиживания в офисе или простаивания за прилавком. Особенно легко это даётся молодым и красивым. Ну, таким, как я… — она усмехнулась.

— Так и есть, — подтвердил он со своей вечной серьезностью. — Ты молода. И красива. И стоишь своих денег.

— К этому быстро привыкаешь. Похлеще, чем к выпивке или сигаретам. Любые денежные проблемы тянет решить выходом на панель. Видишь на витрине красивое платье или ожерелье, или, например, машину новую хочешь купить без того, чтобы годами горбатиться за станком — есть наработанный способ получения денег. Я, когда встретила своего, решительно подавляла подобные позывы, ведь у меня был любимый человек, и решать дела старыми способами было немыслимо. Но когда всё стало рушиться…

Она осеклась, стала рассеянно потирать ладонью колено. Он вертел в руке пустой стакан и терпеливо ждал, пока она не наберётся сил.

— Нет, если бы всё у меня было хорошо в смысле денег, я бы не пошла на это вновь, — глухо сказала она через минуту. — Но человек, без которого я не могла жить, пропадал днями и неделями, а когда появлялся, то я слышала от него большей частью только ложь и оскорбления. Денег он почти не приносил — всё, что зарабатывал, сразу пропивал или пускал на развлечения. Может, даже на других девушек. Я не знаю, до сих пор не уверена. А мы жили в съемной квартире, и нужно было платить за аренду немаленькую сумму, покупать одежду и еду… Затем однажды он сказал, что залез в долги. Большие долги. Оказывается, ему не хватало денег для своих кутежей, и он брал кредиты. И вот пришло время их возвращать, а платить было нечем.