Михаил Стрельцов - Узют-каны [litres]

– С Богом, – он помахал рукой на прощание.

Лодка была на месте. Злой Иван тоже. Загруженная рюкзаками и тросом посудина готовилась к отплытию.

– А-а явились-таки, – Командир презрительно уставился на Интеллигента. – С тобой потом поговорим. В лодку марш!

– Кетер гесер катваран, – чуть слышно выказала своё отношение к происходящему Маруся.

Лодочник услышал и разулыбался.

– Чего бормочешь? – поинтересовался Спортсмен.

– Не мешай человеку материться. Помоги, – она шагнула в лодку, опираясь на его руку.

Шурик, вздрагивая от попадавших на лицо случайных капелек воды, хмурился, пытаясь прогнать мерзкое состояние. Молчун насвистывал что-то под нос. Балагур просто пережидал путешествие, как может пережидать тот, кто полжизни провёл в командировках. Он осматривал берега – пологий правый и крутой, обрывистый левый. И там, и там деревья тонули в густом тумане, поднимающемся с реки. Только верхушки торчали над мутной белизной, словно росли в воздухе.

– Если бы как задумали выехали, берег вообще не видно бы было, – сказал лодочник. – Туманит сегодня очень.

– Красиво, – признался Балагур, сидевший с ним рядом.

Бледное солнце красило росшие в небо верхушки кедрача розовым. Встречный ветер трепал волосы, бил в лицо, забивался в складки одежды, в сочетании с брызгами это было не очень-то приятно. Маруся поёжилась, и Спортсмен, обняв, прижал её к себе.

– Плохо. Совсем плохо, – бубнил шорец. – Дождя не будет.

– Ну и что?

– Плохо. Лес горит, – лодочник указал вдаль по правому берегу. У линии горизонта туман вился, отрываясь от деревьев, и уплывал в небо.

– Совсем близко горит.

– Ничего, – силясь перекричать шум мотора, орал Бортовский, он тоже увидел дымок. – Пока до пасеки дойдёт – всё успеем сделать. Лишь бы дисциплина была!

– А Костенко сказал, что пожар пока ещё по ту сторону горы, – заметил Молчун.

– Выходит, ошибался, – буркнул Спортсмен.

Маруся что-то спросила у лодочника по-шорски. Он защебетал, покачивая головой.

– Что говорит? – переспросил Спортсмен.

– Голова Спящего Дракона в огне.

– Будет лысый дракон, – хохотнул Балагур.

Лодка вошла в густую полосу тумана, и берега исчезли. Только рокот мотора и пенящаяся река за бортом.

– Как бы на перекаты не наскочить!

– Старик знает, что делает, – ответила Маруся.

Минут через десять лодка пришвартовалась к правому берегу. Мужчины выгрузили вещи и трос. Маруся осмотрела дорогу и шагнула в лес. Ноги тут же утонули в высоком папоротнике. Щебетали птицы. На ветки осели клочья тумана. С дороги доносились голоса, ругань, стук. Когда вернулась, Молчун и Спортсмен уже укрепили конец троса, обвязав им толстую пихту, и заклинивали. Трос врезался в ствол, подобно тому, как нитка врезается в кожу, оставляя глубокий рубец.

– Помочь? – спросила Маруся, заметив с каким усилием Балагур и Сашка натягивают трос, упираясь пятками в землю.

– Чего тут помогать? – откликнулся Спортсмен. – Ну-ка подержи клин, – он сунул ей в руку овальную железяку с конусом на одном конце и плоской шляпкой на другом, а сам схватился за трос. – Ну, давай, мужики. Поднатужимся!

Молчун в два удара вогнал клин между стволом и тросом:

– Убирай руки, – и ещё пара ударов обухом топора.

Маруся вытерла выпачканные руки об джинсы.

– Здесь всё. Теперь на другой берег, – Молчун двигался энергично, со знанием дела, ни одного лишнего движения. Неужели это тот самый медлительный тюфяк, каким он представлялся девушке в санатории? Спортсмен и Молчун сели в моторку. Лодка пересекла реку поперёк и высадила их на другом берегу.

– Спасибо, отец, – помахал на прощание лодочнику Спортсмен.

Шорец кивнул и отправился в обратный путь.

Бортовский сидел на бровке, баюкая раненую руку и, разглядывая противоположный берег, где Спортсмен и Молчун, казавшиеся маленькими муравьями, копошились у отвесной скалы, сверху покрытой лесом. Была видна тёмно-жёлтая сосна на её вершине, корни протискивались сквозь породу и нависали над рекой на уровне шестого этажа, если сравнивать по высоте. Фигуры медленно ползли вверх – пожалуй, слишком медленно. Иначе нельзя. Рискованно. Но Молчун убедил всех в своей альпинистской подготовке. Они занесут конец троса на скалу, укрепят и переправятся обратно. Наверное, понадобится больше часа.

– Короче, – бросил через плечо Иван, – берёте с собой кто сколько может, и шуруете до пасеки. Я останусь. Подстрахую, если что случится. Понятно?