Мария Британ - Чувствуй себя как дома

Бруно бродил по балкону и думал, что днем они с отчимом бродили здесь вместе. И часы разглядывали – тоже. А сейчас отчим мертв.

Осталось только тиканье…

Бруно захотелось перевести стрелки на пару часов назад, вернуться в прошлое, чтобы отчим ожил и влепил ему пощечину. Чтобы прокричал: «Проснись!» Мальчишка сполз на пол и, ругая себя за дурацкую затею, попробовал.

– Здорово, что твой отец был другим.

Бруно подскочил, чудом не уронив часы. Отчим появился из ниоткуда. Тихо. Абсолютно тихо. Он по-прежнему пил пиво. Трясущимися пальцами Бруно вновь принялся переводить стрелки. На час вперед. На два. На три.

– Перестань, я не испарюсь, – поморщился отчим. – И, кстати, отремонтируй «Чайку».

Бруно не обращал на него внимания. На четыре, на пять…

– Дело не в переводе стрелок.

– А… в чем?

– В магнолии. В твоей маленькой мести, парень.

Бруно искал пути отступления, но единственная дверь находилась за спиной отчима – слишком далеко.

– Откуда ты?..

– Он привел меня.

– Кто – он?

Отчим допил пиво и швырнул бутылку. Но на этот раз она растворилась в воздухе, как только он ее отпустил. Бруно пялился на циферблат и продолжал бессознательно переводить стрелки.

– Кто? – повторил он.

– Меня зовут Чайка , – прозвенело у него в ушах. – Приятно познакомиться.

Бруно окончил школу. Мама настаивала на поступлении в университет, но он наотрез отказался – пошел работать на завод отчима. И как же он удивился, когда года через четыре директор назначил его начальником мастерской! О таком мальчишка и не мечтал.

– Ваш покойный отец…

– Он мне не отец, – отрезал Бруно.

– Извините. Ваш отчим гордился вами. Хвастался, что вы как никто разбираетесь в часах и рекомендовал вас как ценного сотрудника.

«Наверное, мы говорим о разных людях», – подумал Бруно. Отчим любил магнолии и «Чайку», но точно не своего пасынка. Не мог он его любить.

– Что ты им наплел? – спросил мальчишка у отчима-призрака, как только вернулся домой.

– Правду, – ответил тот и растворился во тьме коридора.

Как бы там ни было, Бруно надеялся, что на заводе кто-то знает о побочных эффектах . Но – все молчали.

Чертовщина началась в тот вечер, когда разбился отчим. Хотя нет – раньше. Когда Бруно решил отомстить. Если бы не дурацкая засушенная магнолия, если бы не дом и блуждающий по нему отчим, Бруно был бы обычным пареньком и радовался бы этому. Но, возвращаясь с работы, он старательно притворялся, что не слышит их. Что увлечен музыкой или фильмом – да чем угодно. Лишь бы выглядеть нормальным при маме. Ей и так несладко. После смерти первого мужа она сбежала в другую страну. После смерти второго – заперлась в доме, потому что не захотела больше бегать. Но она даже не подозревает, что второй муж сидит на подоконнике и поет ее любимую песню, когда она готовит курицу в духовке. Не подозревает, что он пытается вытереть ее слезы, когда она плачет по вечерам.

Бруно сразу понял, что дело в часах. Это они привели в дом то, что сводило его с ума. Тикающий механизм послужил чем-то вроде мостика между миром мертвых и живых. Он не раз пробовал сломать часы, но его постоянно отвлекал какой-то грохот – то чашка упала, то дверь хлопнула. Иногда Бруно получал по голове свалившейся с полки книгой. Он оставил часы в покое и все чаще начал задерживаться на работе. Для мамы нечто в образе отчима не существовало, а у него ехала крыша.

Бруно хорошо зарабатывал, поэтому домашние эксперименты он променял на огромную лабораторию в заброшенной части завода. Чайки ему было мало, он искал слышащих людей, чтобы вместе работать над тикающими сердцами. Бруно приводил кандидатов к себе домой, следил за реакцией, отбирал лучших. Он хотел во всем разобраться, но одного дома было мало.

Вскоре команда Бруно сконструировала сердца Ворона, Воробья, Ласточки и других птиц. И эти птицы разлетелись по поселку. На их циферблатах блестела надпись: Zahnrad. Кто же знал, что они начнут болеть и сходить с ума. В корпусы часов прятали засушенные листья яблонь, магнолий, абрикосов – словом, тех деревьев, что росли в садах хозяев.

Дома никогда не оживали без листьев. Они нуждались в душе, обожающей яблони, магнолии или абрикосы. Мечтали с кем-то разделить свое сердце.

Заброшенную часть завода отстроили и назвали Zahnrad.

А потом появилась Лида.

Бруно любил свой кабинет – здесь оживали сердца. Он никому не доверял своих птиц. Листья, добытые работниками из отдела Zahnrad – Стаей, – хранились в сейфе. Только Бруно знал пароль. Только он имел право связывать таких разных существ. И только он замечал призраков. Стая была слепа. А жители поселка – еще и глухи.