Мария Британ - Чувствуй себя как дома

На языке вертится вопрос, на который я уже знаю ответ:

– Как тебя зовут?

– Ворон.

Я отстраняюсь и мотаю головой. Мысли путаются. Что произошло, пока я воевала с Илоной? Кто этот маленький человек, называющий себя птицей? Что, если он всего лишь микрофон Ворона?

Нет… Темыч не заслуживает того, чтобы его нашли монстры.

– А меня? Как меня зовут – помнишь?

– Аня… Почему, почему ты сбежала? Мне было так страшно.

Я обнимаю Темыча за плечи. Сложно сказать, кто в нем говорит – маленький мальчик или Ворон, но это и неважно. Я бросила их обоих.

– Прости. – Я целую его в лоб – какой же он горячий! – Пойдем домой.

– Я дома. И я горю, – всхлипывает Темыч. – Где твой ворон? Ты научилась плавать? Захар обещал, что научит. А еще – что отвезет меня на море. Веришь? Море ведь холодное. Оно собьет мою температуру.

– Да очнись же ты!

Я в панике обыскиваю подвал. Ничего, кроме пыли, червей и тиканья. Проклятого тиканья. Взгляд цепляется за маленький пушистый комок под лестницей.

Да это же плюшевый кролик!

Я хватаю его и протягиваю Темычу.

– Открой глаза! Смотри. Он скучал по тебе.

Мальчишка отталкивает меня, и с его губ срывается крик.

Все затихает, даже тиканье приглушается. Мы молчим нестерпимо долго. Я теряю счет времени, но снова и снова прикасаюсь губами ко лбу Темыча и с облегчением чувствую, что температура падает.

– Аня.

Я вздрагиваю. Как странно… Совсем недавно я не могла различить интонации Темыча и Ворона, но теперь я ни за что их не спутаю. Маленький мальчик вернулся. Когда-то мне казалось, что Темыч сумасшедший, что как только он вырастет, то заменит жирафов и кроликов на людей, но… Он просто ребенок. Он просто защищается от монстров. Для обычных детей они вымышленные, а для него – огромные, с сердцами-шестеренками и скрипящим голосом. Ему не повезло. Он проиграл в лотерею.

– Прости, – повторяю я. – Как ты?

Темыч подтягивает колени к груди.

– Я не хочу слышать. Мне страшно. Что со мной? Почему я?

Я обнимаю его сильнее прежнего и шепчу:

– Не надевай больше на голову пакет, ладно? Я подарю тебе рыцарский шлем.

Теперь я плаваю каждый вечер. Когда кожа пляжа очищается и море – слава небесам! – выплевывает туристов, пахнет свободой. Я люблю блуждать по берегу в одиночестве и думать об акуле.

Пролетела неделя. Илона так же приветлива со мной, как и раньше. Она не возвращается к тому разговору, я – тоже. Он мне приснился. Я внушаю себе это изо дня в день. Мы с Темычем часто лечим его плюшевых друзей, читаем комиксы и спорим, кто лучше – DC или Marvel.

– DC крутые, – заявляет Темыч. – У них есть Флэш. Ты представляешь, как ему подфартило?! Этому парню не нужно платить за билеты в Прагу!

– Почему именно в Прагу?

– Это далеко, и там, наверное, нет живых домов. А еще там красиво. Я по телику видел.

Мы идем на пляж, и его лицо вытягивается, как только я достаю свое полотенце:

– Ничего себе! У меня такое же, но я его потерял…

Я стараюсь избегать Павла, ведь во мне по-прежнему бьется сердце дома. На днях я забрала Облако и постирала его, но Ворон уже проник в стеклянные глаза кота. Уже поклялся, что исполнит мое желание.

Порой меня охватывает страх. И тогда я запираюсь на ключ и не высовываюсь из номера. Разве что иногда прогуливаюсь в столовую. Лида постоянно на меня пялится. Если бы ее взгляд резал, я бы давно превратилась в бумажную снежинку.

Обычно страхи рассеиваются под вечер. Дом ослабляет тиски. Мы с солнцем свободны по очереди. Когда я прячусь, оно обнимается с раскаленной землей. Когда прячется оно, я бреду к морю и звоню Рите. Дарю ей шум волн через динамик телефона.

– Все нормально?

– Все нормально.

«Нормально» – мое любимое слово. Моя цель. Я отпросилась с работы еще на неделю – чувство, что подрывник вот-вот откроет свою тайну, не покидает меня. Когда-нибудь я забуду о домах, но сейчас прошлое непозволительно близко – за стеной. Пальцы провалились в нее, как в картон.

От мрачных мыслей меня отвлекает книга. Я пишу ее днями напролет. Если бы не Темыч, я бы вообще не выходила из номера. Мне до дрожи хочется проверить сюжет на достоверность. И опять я запираюсь, а ключ сую под подушку. Но чем дольше я противлюсь чарам дома, тем паршивее получается текст.

Однажды я едва не поддалась Ворону. Дверь в комнату видеонаблюдения кто-то открыл – должно быть, это Темыч искал кролика, – и я увидела фото Илоны и Павла-серфингиста. Голова раскалывалась от вопросов и сомнений. Что, если украсть его? Что, если похоронить фото в урне, среди шкурок бананов и помидоров? Что, если у Илоны забрать последнее напоминание о первом муже?