Брайан Смит - Канун Рождества в Доме на Холме Призраков

Возможно.

Бармен кивнул.

- Это всё, что мне нужно знать.

Люк улыбнулся после глотка двойного виски.

- Как тебя зовут, бармен? Прошло много лет с тех пор, как моё красивое лицо в последний раз украшало это прекрасное заведение, и я не помню тебя.

- Стью Ломбарди, - сказал бармен, взяв свежую бутылку пива из холодильника под стойкой бара. Он снял крышку с бутылки, бросил её в мусорную корзину и поставил бутылку перед Люком. - Не имею никакого отношения к легенде спорта и тренеру. Говорю это, прежде чем ты спросишь.

- Люк Херзингер.

- Приятно познакомиться, Люк.

- Взаимно.

Люк отпил глоток виски и глотнул пива. Он ещё не был так глубоко в своём запланированном опьянении, но уже сияние лёгкого тепла распространилось по всему его телу. Он надеялся, что останется достаточно трезвым, чтобы прийти в старый дом на холме в полночь. И как только он сделает это, он сможет выпить свой последний напиток и приставить этот дробовик под подбородок.

Может быть.

- Ты сейчас управляешь этим местом сейчас, Стью?

Стью кивнул.

- Несколько лет назад я получил это место у Сэла младшего, это мой папа. Ты помнишь его?

Люк вспомнил, как отец Стью выбил из него всё дерьмо одной ночью много лет назад. Воспоминания были туманными - их было так много, - но то, что спровоцировало драку, было жалобой женщины-клиента, которая обвинила Люка в краже денег из её кошелька. Эту деталь он запомнил хорошо. Сделал ли он это на самом деле, это другой вопрос. Это воспоминание пребывало где-то в более глубоких участках его мозга. В любом случае, он отреагировал на обвинение менее чем вспыльчиво. Эти детали также были немного смутными, но он полагал, что мог бы неоднократно использовать уничижительный термин, рифмующийся с “недовольным,” для обозначения своей женщины-обвинителя. Характеры вспыхивали. Кулаки размахивались. Бутылки летели. Кто-то ударил его по спине стулом. Кульминацией всего этого стало то, что Сэл вытащил его наружу и нанёс ему сильный удар в челюсть. Приняв твёрдое решение оставить это конкретное происшествие при себе, Люк пожал плечами, чтобы показать неуверенность.

- Думаю, да. Как я уже сказал, это было давно.

Глаза Стью прищурились, и он на мгновение замолчал, словно изучая Люка более внимательно, чем раньше.

- Ты говоришь, что тебя зовут Херзингер?

Люк сглотнул пива, вытер влажные губы.

- Ага.

Брови Стью нахмурились, когда он почесал подбородок.

- Да. Я слышал это имя раньше.

Рука Люка переместилась на бокал для виски. Он осушил его и постучал по пустому стакану на стойке.

- Это интересно. Повтори, пожалуйста.

Стью забрал стакан и поставил его в раковину в задней части бара. Пока бармен приступил к приготовлению нового двойного виски для Люка, толстяк с усами постучал пальцами по стойке бара.

- Херзингер. Я тоже знаю это имя. Ой, подожди. Тот Херзингер…

Розовое лицо толстяка слегка побледнело, а рот открылся.

Люк вздохнул.

- Да.

Толстяк покачал головой.

- Едрёна мать. Ты тот, чей отец…

- Правильно, - сказал Люк, перебивая его. - Только прошу, не говори об этом, если не возражаешь.

Его второй двойной виски стоял перед ним сейчас. Он поднял его и выпил половину за один раз. Тяжело выдохнув, он поставил стакан и закрыл глаза, ожидая, что толстяк замолчит. Он не удивился, когда мужчина позволил разговору прерваться. В этих местах неодобрительно смотрели на чужое личное дело. Если кто-то сказал вам, что он не хочет ни о чём говорить, вы, чёрт возьми, останетесь в одиночестве.

На музыкальном автомате песня Бака Оуэнса сменилась песней Боба Марли “Lively Up Yourself.”

Люк открыл глаза.

Его голова медленно повернулась в сторону музыкального автомата. Он долго смотрел на него. Его взгляд переместился на бармена. Стью только что взял свою старую книжку в мягкой обложке и собирался возобновить чтение, когда почувствовал, как Люк смотрит в его сторону, смотрит прямо на него.

- Уже нужна ещё одна порция?

Люк покачал головой.

- Скоро, наверное. Но на данный момент мне гораздо интереснее нынешняя музыкальная подборка.

Стью нахмурился.

- А что с ней? У тебя есть что-то против Боба Марли?

Люк задумался и сделал глоток пива, прежде чем ответить на это.

- Ничего. Я - большой поклонник.

На самом деле, он имел лишь мимолётное знакомство с самыми популярными песнями покойного регги-певца. Он думал, что они не были хороши, и этот жанр не был его любимым. Ни одна из этих песен не была нормой здесь, насколько он мог вспомнить.