Анна Гале - Ненагляда

Смотрит на неё Бутко, глаз отвести не может. Прекрасна юная Ненагляда, как наливное яблочко, даже наряд траурный ей к лицу, даже слёзы на бледном лице красоты не портят. Хорошо, что так быстро умер Быхан, иначе не стерпел бы Бутко, сам убил бы благодетеля за желанную Ненагляду.

– На кого ж ты меня оставил, муж мой дорогой?!

Подняла очи юная вдова, встретились взгляды Бутко и красы-девицы. В ясных синих глазах мелькнул и тут же погас шальной бесстыдный огонек.

– Как же прожить-то мне без тебя, сокол ясен, Быхан?! – вновь заголосила Ненагляда. – Очи без тебя на белый свет не смотрят, дышать без тебя, муж мой дорогой, не могу!

Одобрительно посматривают на вдову Быхана селяне: хорошо причитывает, душевно, с надрывом, самым опытным плакальщицам не уступает. Приятно, должно быть, старику слышать, как его на тот свет провожают.

Только Бутко опустил голову и прикрыл лицо рукой, скрывая от односельчан вырвавшуюся на волю счастливую улыбку. Вспомнились ночи горячие перед похоронами дяди-благодетеля: объятия страстные, глаза любимой синие – счастливые, бесстыдные, ласки умелые, губы нежные, стоны сладкие, шепот еле слышный: "Любимый мой, желанный"…

– Как прожить мне без тебя, милый-дорогой супруг мой! – всё выше, всё надрывнее причитает-выкрикивает Ненагляда.

"Хорошо проживём, моя ненаглядная! – отвечает в мыслях Бутко. – Всё для тебя сделаю, душа моя, на руках по жизни пронесу!"

Упала большая тень серая, едва заметная, на могилу отверстую, охватила Ненагляду да Бутко, и ушла под землю. Долго ждать теперь духу подземному от ведьмы жертвы следующей. Силой умерших, в красу синеглазую влюблённых, питает земля Ненагляду. Душами отравленными да телами, сил не потерявшими, расплачивается ведьма за молодость.

Уж несколько веков живёт среди людей Ненагляда, а к духу подземному – супругу своему первому – всё возвращаться не желает. Как упросила когда-то дать земной жизнью пожить, так до сих пор и откупается. Ну да ничего, он-то ждать умеет. Когда-нибудь наскучит красе-Ненагляде среди людей быть, тогда и вернётся душа её под землю, в объятия духа тьмы.

Быть может, после следующей жертвы и вернётся. Краса ненаглядная…

Доволен старый Воислав: не зря жизнь прожита. Дом у него – один из лучших на селе, хозяйство крепкое, четыре дочери-красавицы, русоволосые да ясноглазые, умницы, хозяйки – не всякий такими сможет похвалиться. Старшую, Златоцвету, за богача из соседнего селения отдал. Уже и двух внуков родила – кровь с молоком! По всему видать, счастлива дочка. Вторую – Тихомиру – зажиточный селянин год назад сосватал, тоже дочка уж родит скоро. Третья – Мирина – в посте и молитве дни проводит, видать, в монастырь собралась. Что ж, её воля – грехи семейные отмаливать. Младшая – Дарёнушка, отцова любимица – только шестнадцатую весну справила. Хозяюшка выросла, а какая красавица – глаз не отвести. Повезёт же тому, кто её замуж возьмёт!

Правда, Воислав не за всякого и отдаст. Двум женихам уж отказали: не любы были Дарёне ни обрюзглый старик-вдовец Ждан, ни юный, держащийся за материну юбку Говен.

Поселяне Воислава уважают, помнят старую историю. Везде ему и дочерям его любимым почёт и уважение. В гостях или кабачке первому чарку поднесут, каждый встречный поклонится, дорогу уступит. Захотел бы Воислав – давно уж в самом центре села дом мог бы выстроить, на лучшем месте. Да только привык он людей сторониться. Со всеми поздоровается старик, всем улыбнётся в густые седые усы, для каждого доброе слово найдёт, когда по селу проходит. А вот живёт Воислав на самом отшибе, у леса, подальше от взоров праздных, любопытных.

Хороший день сегодня, на душе у старика тепло. Дочки при Воиславе, даже Тихомира пришла, пока муж в отъезде. Сидят три сестры, младенцу, что через месяц народиться должен, приданое готовят – пелёнки-распашонки подшивают, песни поют:

– Ой, за лесом, за лесочком,

Ой, за лугом, за лужочком,

Добрый молодец да с раскрасавицей

Повстречалися, повстречалися…

Даже Мирина низким голосом подтягивает потихонечку, хотя песен о любви обычно не поёт – говорит, грех это, страсти преступные возбуждает и мысли суетные. А теперь – скажи ты – запела! Может, пройдёт у дочери блажь, выйдет девка замуж да станет молиться как все – дома и в меру, и в храм Божий ходить по воскресным дням и праздникам. Так-то оно намного лучше будет. Надо будет подсуетиться, жениха ей какого, хорошего, отыскать, пока не поздно. А там нарожают Тихомира, Мирина и Дарёнушка мальчишек, и пойдёт жизнь ещё краше прежнего.