Виктор Глебов - Фаталист

Вернер хмыкнул.

– Кстати, о свадьбе. Правда ли, что вы женитесь на княжне Лиговской?

– А что?

– Весь город говорит об этом. Все мои оставшиеся немногочисленные больные заняты этой важной новостью, а уж больные такой народ: все знают!

– Это шутки Грушницкого! – сказал Григорий Александрович. – Чтоб доказать ложность этих слухов, объявляю вам по секрету, что я только что был выставлен от нее. Она не в духе и не пожелала даже говорить со мной. Разве невесты так себя ведут?

– Так вы не женитесь?

– Доктор, посмотрите на меня: неужели я похож на жениха?

– Я этого не говорю. Но вы знаете, есть случаи… – Вернер хитро улыбнулся, – когда благородный человек обязан жениться, и есть маменьки, которые не предупреждают этих случаев. Итак, я вам советую, как приятель, быть осторожнее! Здесь, на водах, преопасный воздух: сколько я видел прекрасных молодых людей, достойных лучшей участи и уезжавших отсюда прямо под венец. Даже, поверите ли, меня хотели женить!

– Как же вы подверглись этой опасности? – насмешливо спросил Печорин. – Кто посягнул на вашу независимость?

– Одна уездная маменька, у которой дочь была очень бледна. Я имел несчастие сказать ей, что цвет лица возвратится после свадьбы. Тогда она со слезами благодарности предложила мне руку своей дочери и все свое состояние – пятьдесят душ, кажется. Но я ответил, что я к этому не способен.

– Напротив, я убежден, что из вас вышел бы любящий супруг и прекрасный семьянин.

– Вы мне льстите.

Вернер ушел в полной уверенности, что предостерег Печорина. Из его слов Григорий Александрович понял, что про него и княжну распущены в городе дурные слухи, и решил, что Грушницкому это даром не пройдет.

Печорин все-таки наведался к князю, но оказалось, что Скворцов уехал в Кисловодск по делам, оставив за главного Вахлюева. Полицеймейстер торжествовал. Самодовольство так и лезло из него, ни на чем не основанное, и оттого особенно отталкивающее.

– Если б не эти неприятности, – морщась, сказал Вахлюев Печорину, доверительно понизив голос, – то и беспокоиться было б не о чем. Да и правду сказать: какие у нас в Пятигорске могут быть события? Ну, проиграется кто-нибудь и пулю пустит в лоб, или черкесы приедут постреляют. Так от этого отдыхающим одно приятное возбуждение.

– Под неприятностями вы, очевидно, имеете в виду убийства? – холодно уточнил Григорий Александрович.

– Да, их, – кивнул полицеймейстер. – Этакая досада, право слово! И надо же им приключиться именно перед высочайшим визитом. – Он закатил глаза и тяжело вздохнул.

– Вы правы, это крайне неудобно, – ответил Печорин.

– Вот и я говорю.

Оставив Вахлюева наедине с его торжеством, Григорий Александрович пошел обедать раньше обычного и прочитал на дверях ресторации длинную афишу, извещавшую «почтеннейшую публику», что удивительный фокусник, акробат, химик и оптик Апфельбаум будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера в зале Благородного собрания (иначе – в ресторации). Билеты по два рубля с полтиной.

Рядом висело объявление о грядущем аттракционе – «волшебной и удивительной машине господина Раевича», – который должен был состояться в день приезда в Пятигорск императрицы. Похоже, банкомет успевал зарабатывать везде, где только можно. Не брезговал ни ростовщичеством, ни картами, ни фокусами. Интересно, сумеет ли он составить конкуренцию Апфельбауму. Его программу должен был одобрить полицеймейстер или князь Скворцов, но Григорий Александрович сомневался, что они стали вникать, что именно представляет собой эта «машина». Раевич имел друзей в самых разных сферах и с Вахлюевым тоже водил знакомство – наверняка его благонадежность ни у кого не вызывала сомнений.

Вспомнился разговор с княжной Мэри. Девушка сказала, что банкомет интересуется электричеством и верит в какие-то его особые возможности. Не применил ли он в создании своей машины неизвестные доселе широкой публике открытия?

После обеда Печорин шел мимо окон Веры. Она сидела на балконе одна. К ногам Григория Александровича упала записка:

«Сегодня в десятом часу вечера приходи ко мне по большой лестнице. Муж уехал в Кисловодск и вернется только завтра утром. Если бы он узнал, то страшно даже подумать, что могло бы случиться! Наверное, он убил бы меня, а может, и тебя! Слуг и людей княгини не будет в доме: я им всем раздала билеты. Жду тебя. Приходи непременно».