Виктор Глебов - Фаталист

Что делал в Цветнике этот убогий, да еще в такое время? Мог ли он иметь отношение к убийствам?

Юродивый поднялся на четвереньки и замотал головой, словно пытаясь отогнать некое видение. Раздалось приглушенное мычание, затем – невнятные слова молитвы.

Печорин понял, что юродивый принял его за привидение. Вероятно, он был попросту пьян, забрел в Цветник и уснул на аллее.

– Шел бы ты домой! – строго проговорил Григорий Александрович, поднимая фонарь повыше. – Нечего тебе здесь.

Бормотание разом прекратилось, а юродивый попятился и через мгновение исчез в кустах, росших по сторонам дорожки. С полминуты было слышно, как он удаляется, а потом снова воцарилась тишина.

Эпизод, хотя и совершенно незначительный, произвел на Печорина тягостное впечатление. Человек, повстречавшийся ему, походил своим обликом и повадками более на побитое животное, нежели на венец божественного творения.

Вид нищих и увечных всегда удручал Григория Александровича, поскольку и те, и другие являли наглядный пример того, как низко и безвозвратно может пасть человек, как хрупко его тело, как уязвим он для всяческих случайностей.

Печорин всегда боялся потерять руку, ногу, ослепнуть или сделаться уродом. «Лучше уж сразу смерть!» – думал он, представляя порой, как рядом с ним разрывается снаряд, но не убивает его наповал, а только лишает какой-нибудь части тела.

Григорий Александрович постоял немного, прислушиваясь – не раздастся ли в темноте звук, свидетельствующий о возвращении юродивого или о присутствии поблизости другого живого существа. Но прошло минуты две, и все было тихо.

Печорин зашагал дальше.

Спустя четверть часа он увидел перед собой очертания грота: тот походил на огромного горбатого тролля из немецкой сказки, скрючившегося под деревьями. Вход чернел чуть правее.

Как Печорин и предполагал, Вахлюев не удосужился выставить в Цветнике полицейский пост – очевидно, считал, что третий раз убийца сюда не сунется. Григорий Александрович решил, что завтра же распорядится исправить это безобразие.

Справа от грота буйно росли кусты, а за ними сплошной стеной возвышались деревья. Слева оставалось немного свободного пространства – лужайка с аккуратной клумбой. Ночью красные цветы казались темно-фиолетовыми.

Печорин вошел в грот, высоко подняв фонарь. Желтые отсветы заплясали на кривых потрескавшихся стенах, выхватили скамейку. Здесь было по-прежнему сыро и затхло, словно в склепе.

Григорий Александрович осмотрелся. Он пришел, чтобы застать злодея на месте преступления, но убийцы в гроте не было. Что дальше? Уйти или ждать? Печорин достал из кармана брегет: половина второго. Во сколько были совершены предыдущие убийства? Он опустился на лавку, поставив фонарь слева от себя. Если преступник увидит здесь свет, то не придет, пришло ему в голову, но гасить огонь Григорий Александрович не стал. Вместо этого переместил фонарь в дальний «угол» грота и убедился, что оттуда свет до входа не достает.

Теперь можно было ждать. Если преступник замыслил этой ночью убийство, то кто явится первым – он или жертва? Почему-то Печорин был уверен, что женщины сами приходили в грот, чтобы быть убитыми. Или они явятся вместе, решил он. Если некто назначает свидание, а затем ведет…

Он не успел додумать мысль до конца, потому что поднял глаза и увидел на потолке, образованном из плотно пригнанных друг к другу камней, нечто, похожее на рисунок!

Белые тонкие линии слабо светились, складываясь в фигуру, напоминающую круг, внутри которого располагались знаки. Символы были Печорину незнакомы. Он встал и протянул руку, но остановил движение, потому что в кончиках пальцев закололо. Григорий Александрович постоял в нерешительности, не зная, что предпринять. В воздухе разливалось странное ощущение, какое бывает во время грозы, если воздух чересчур наэлектризован.

Вдруг Печорин почувствовал, что в его собственном кармане также возник какой-то магнетический процесс. Он опустил туда руку и нащупал нечто маленькое, при этом пальцы почти обожгло. Тем не менее Григорий Александрович извлек из кармана кусочек мела, подобранный в гроте в прошлый раз. Белый осколок ярко светился, вызывая тупую боль. Чувствовалось, что в нем заключена рвущаяся наружу сила!

Григорий Александрович прекрасно помнил, что, когда он осматривал грот вместе с Вернером, рисунка на потолке не было. Значит, его либо нанесли позже, либо… либо линии становились видимыми лишь ночью!