Анна Старобинец - Резкое похолодание. Зимняя книга [сборник litres]

Я лежу на снегу с закрытыми глазами. Я корова. Моя толстая туша полностью блокирует доступ к подъемнику. Из-за меня никто не может подняться на гору. Я лежу и всем дико мешаю. Я не хочу открывать глаза. Я никого не вижу. Я не вижу, как кто-то меня видит. Значит, меня никто не видит…

– Дай-ка я тебе помогу. – Сильные руки уверенно и легко поднимают меня со снега. – Девочке не стоит лежать на холодном. Тем более на самом проходе.

Я открываю глаза: Леночкин папа заботливо отряхивает с моей куртки снег и улыбается во весь рот. Леночка стоит рядом и тоже улыбается, криво и противно, не размыкая губ, чтобы не было видно пластины для исправления прикуса.

В школе ее пытались дразнить за эту пластину, но она сказала, что когда пластину снимут – через полгода, – у нее будут красивые ровные зубы. Больше ее никто не дразнит. Что за радость смеяться над недостатком, если через полгода он обернется достоинством?.. Вот если ты толстая, если ты очень толстая корова – тогда совсем другое дело. Это надолго. Это навсегда. Это хороший повод посмеяться…

– Хочешь, я тебе покажу, как надо? – спрашивает Леночка и, не дождавшись моего ответа, протискивается к подъемнику.

Она быстро и ловко цепляет свой бугель за трос – так ловко, что он совсем не жужжит, так быстро, что я даже не успеваю заметить как, – она спокойно трогается с места; она непринужденно, одной рукой, держится за деревяшку на конце бугельного ремня, а другой рукой машет нам; она красиво скользит к вершине горы; она чуть подтягивается на ремне и просовывает деревяшку у себя между ног, как качели-тарзанку; у нее хорошая осанка и прямая спина; она скользит вверх и наверняка улыбается, улыбается, улыбается во весь рот, потому что сейчас никто не увидит ее пластину для исправления прикуса…

– Дай-ка я тебе помогу, – повторяет Леночкин отец. – Держись… Та-ак…

Я держусь за деревяшку. Он сам цепляет мой бугель за трос и осторожно, плавно выпускает из рук ремень.

– Ну всё, пошла!

Толстый металлический трос тянет меня наверх. Я вцепилась в деревяшку обеими руками, я не отпущу ее ни за что, я доеду до самого верха. До самой вершины.

Это моя гора. Моя – и моей волшебницы.

Краем глаза я замечаю, как катится вниз он – Жилец Вершин. Его волосы – цвета горного снега. Его силы бесконечны. Его движения совершенны. Он лавирует между красных флажков – расслабленно, по-хозяйски, с ленцой. Он не знает, что металлический трос тянет меня на вершину. Он думает, что я тренирую коньковый шаг или подъем лесенкой. Там, внизу.

Там, где маленькие человечки толкаются у подъемника.

Но мне плевать, что он думает. Плевать, что он говорит. Я больше не стану ему подчиняться. Теперь, когда я кое-что знаю. Теперь, когда я получила ответ от моей волшебницы. Настоящий ответ.

Он лежит у меня в кармане.

Вопросы волшебнице

Дорогая волшебница,

1. Почему мы не можем пойти на гору все вместе? Мама не будет кататься, но она могла бы просто посидеть внизу, в бревенчатом домике…

Это тайна, страшная тайна.

2. Почему мы не такие, как все?

Это тоже тайна. Но ты можешь ее разгадать. Ищи – и найдешь.

3. Что значит, если у человека нет души?

Это значит, что он уже не человек. Он перешел на сторону зла. Остерегайся.

4. Могут ли люди быть чудовищами?

Не могут. Но твои родители – уже не люди.

5. Кто такой Жилец Вершин?

Твой отец.

…Он стоит на самой вершине. Его черная квадратная пасть натужно втягивает в себя трос. Он трещит, как свихнувшийся кинопроектор. От меня до этого агрегата осталась всего пара метров, а я не знаю, не знаю, что сделать, чтобы отцепиться, что сделать, чтобы меня не затянуло туда, внутрь, вместе с тросом и бугелем. Я не знаю. Мне не сказали. Мне никто не сказал…

6. Мои родители меня любят?

Нет.

…Пасть приближается. Я не хочу. Сейчас я разожму руки. Сейчас я брошу свой бугель – и пасть засосет его, засосет мой никчемный ремень с железякой на конце. А деревяшка застрянет. Наверняка ведь застрянет. И тогда он станет давиться, этот агрегат, он подавится деревяшкой, а ремень запутается в его внутренностях, и тогда… все пойдет не так. Он сломается. Он станет выплевывать обратно металлический трос. И все люди, что сейчас медленно и торжественно взбираются на вершину, уцепившись за этот трос, – все эти люди покатятся обратно, быстро, очень быстро, все ниже и ниже, задом наперед, не видя куда… Они будут падать. Они будут ломать себе шеи, спины и ноги, они будут кричать, они будут плакать…