Татьяна Филатова - Всего лишь сон

– Прекрати, – строго сказала Меган, – прекрати это.

Уже через мгновение она поняла, что вибрация была вызвана будильником в браслете. Меган оглянулась: лучи солнца пробивались в окно, освещая тот беспорядок, который они с Николасом оставили в гостиной после этой ночи, сам Ник из-за неправильного положения головы забавно похрапывал, сидя на диване, а на его серых пижамных штанах остался мокрый след от слюны Меган, которая натекла на них, пока та спала на его ногах. Все закончилось благополучно. Было мерзко, было страшно, но не настолько, чтобы прервать слюноотделение, которое обычно у людей почему-то ассоциируется со «сладкими снами». Меган только что развеяла этот миф: «пускать слюни» можно даже наблюдая за предсмертными человеческими мучениями.

Она тихо поднялась с дивана, стараясь не разбудить Николаса: в отличии от нее он спит впервые за эту ночь, которая уже – утро. Она захотела укрыть его, но решила, что так уж точно разбудит, а потому тихо прошла в кухню.

Мистер Блонд уже наплевательски относился к тому, что время было слишком ранним, потому что вся прошедшая ночь была для него сплошным испытанием. Присутствие хозяйки одной, да еще и на кухне подействовало на него успокаивающе: хоть что-то нормальное и привычное, пускай и в такую рань. Меган даже позволила запрыгнуть ему на столешницу, чего не разрешала после того, как к ним переехал Николас. Кот довольно мурчал, подставляя руке хозяйке свою белую голову.

– Ты знаешь, мистер Блонд, – шепотом сказала ему Меган, – что твоя жизнь лучше жизни многих людей в этом мире? А в прошлые времена… – она задумалась. – В прошлые времена тебя бы съели, причем по упитанности ты бы сошел за небольшую свинку, – она потрепала его за холку, доставив ему тем самым неописуемое удовольствие, – а из твоей белой шкурки сшили бы шапку. Или воротник. Но тебе несказанно повезло родиться в наше время, к тому же не от беспородной кошки в водостоке, чьи котята редко доживают до того возраста, когда могут питаться самостоятельно, а от элитной мамаши, хозяева которой тебя продали, скажем так, не дешево…

Джеймс Блонд мурчал. К словам хозяйки он тоже относился наплевательски. Она его гладила и даже чесала за ушком – хорошо, позволила запрыгнуть на столешницу – отлично, потянулась рукой к банке с консервами – что может быть лучше?

Какое ему за дело до безродных котят в водостоке?

Под пластырем болело. Ночь прошла, Меган выстояла, пережила ее. Пережила достойно. Но под пластырем болело… 1:3 в ее пользу – лишь в одном из четырех этих ужасных кошмаров бугимен добрался до нее руками воссозданных им монстров, которые когда-то были людьми. И это самое страшное во всей ситуации: эти люди, точнее – нелюди, были реальными личностями, они действительно убивали, творили жуткие вещи, унижали других людей, ставя себя превыше их.

На какое-то время Меган словно вернулась в недалекое прошлое: она сидела у себя на кухне, в большой чашке было еще теплое какао, рядом – кот, который долгое время был единственным мужчиной, с которым она тесно общалась. Тишина. Если не думать о том, что из-под майки выпирает беременный живот, на который к тому же еще и наложен пластырь, то можно захлебнуться нахлынувшей ностальгией. Она любила быть одна, она ценила свое уединение (не одиночество!), ей было хорошо, зная, что она принадлежит только себе.

Но тут со спины тихо подошел Николас, положил свои руки на ее хрупкие плечи, поцеловал в макушку и поинтересовался тем, как она себя чувствует. В тот момент она поняла, что ей хорошо, зная, что она принадлежит только ему.

– Давно не спишь? – спросил он. – Извини, я отключился…

– Все нормально, – ответила Меган, – а не сплю уже примерно… – она взглянула на часы, – один пролет между будильниками.

– У нас теперь своя единица измерения, – улыбнулся Ник. – Я сообщу на работу, что сегодня неважно себя чувствую. Скажу, что из-за плохой погоды сильно болят места переломов.

– Но ведь небо ясное, – Меган улыбнулась.

– Ничего не знаю, – серьезно ответил Николас, – у каждого свое понятие «плохой погоды». Может для меня хорошая – это когда идет ливень и сверкает молния, а вот солнце я не переношу.

– Ты не спал всю ночь.

– Попробую поспать днем. А ночью снова буду твоим сторожем.

– Не надо, правда. Не мучай себя. Я уменьшу время между сигналами будильника.

– Посмотри на это, – он коснулся ее майки, где был наложен пластырь, – нет, я буду твоим сторожем. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы я тебя тогда не разбудил.