Стивен Кинг - Крыса

— Уж попробуй. Диких зверей видел каких-нибудь?

Он сразу вспомнил про маму-лосиху, как она грозно опустила голову и долго решала, затоптать его насмерть или не трогать.

— Пару ворон слышал, и все. Слушай, Люси, я хотел все барахло свое из машины перенести, пока еще не совсем темно. Потом еще позвоню.

— Тогда давай в районе 7.30. Брендон как раз дома будет. Он остался у Рэнди на ужин.

— Понял.

— Еще что-нибудь?

Он как будто услышал волнение в ее голосе, а, может, это лишь его воображение.

— Нет. На Западном Фронте все спокойно. Люблю тебя, солнце.

— И я тебя люблю.

Он положил трубку и сказал куда-то в пустоту дома:

— Ах, да, еще кое-что, дорогая. Старик Билл себе башку прострелил прямо перед нашим домом.

Он вздрогнул, услышав собственный смех.

К половине седьмого он занес все свои вещи в дом и успел проголодаться. Кран на кухне сперва пыхтел и фыркал, затем сподобился на тонкую струйку мутной жидкости, и только потом из него уверенно пошла холодная и чистая вода. Он наполнил кастрюлю, включил плиту (ее характерное гудение сразу же напомнило ему об их последнем семейном визите сюда), дождался, когда закипела вода, и закинул туда спагетти. Отыскался даже соус. Это Люси закинула его вместе с остальными продуктами — он бы точно забыл.

Была идея разогреть банку фасоли, но в итоге он передумал. Он поехал на природу и решил, что будет питаться как в походе. Только без алкоголя. Он не взял ничего из дома и ничего не купил в Большом Магазине 90. Если работа пойдет как надо, можно будет отметить это дело парой бутылок пива. Их он купит в следующий раз, как поедет в магазин. Там же можно будет захватить овощей. Но у Роя ДеВитта, подумал он, скорее всего, ничего кроме зелени для хотдогов и попкорна не будет. В крайнем случае, он предложит квашеную капусту, а она тоже — на любителя.

Пока вода закипала, Дрю включил телевизор, ожидая увидеть лишь рябь. Вместо нее на синем фоне высветилась надпись «УСТАНАВЛИВАЕТСЯ СОЕДИНЕНИЕ». Дрю решил, что лучше не вмешиваться и дать аппарату все сделать самому. Если аппарат вообще был на это способен.

Он копался в одном из кухонных шкафов, когда на весь дом раздался голос Лестера Холта. Дрю обернулся и увидел на экране чистейшую картинку: шел выпуск новостей на одном из центральных каналов. Лестер как раз передавал слово Чаку Тодду, который готовился поделиться деталями очередной сомнительной инициативы президента Трампа, когда Дрю взял пульт и выключил телевизор. Работает — и хорошо, но нечего захламлять голову Трампом, террористами и налогами.

Он сварил сразу всю пачку спагетти и съел почти все. В воображении сразу возникла Люси, которая погрозила пальцем и напомнила — в очередной раз — про проблемы с весом у мужчин среднего возраста. Дрю парировал тем, что он не обедал. Мытье посуды прошло в мыслях о маме-лосихе и самоубийствах. Найдется ли им место в Биттер Ривере? Маме-лосихе вряд ли. Самоубийству — возможно.

Кажется, Франзен был прав насчет стадии до того, как садишься писать. И правда, отличное время: что ни увидел, что ни услышал — все можно тащить на мельницу. Оно все перемалывалось. Пока ты в душе или в туалете, твой мозг успевает отстроить город, перепланировать его, а потом и вовсе стереть. Но стоит начать писать, все заработает иначе. С каждой написанной сценой, с каждым написанным словом выбор твоих средств будет сужаться. И вот ты уже, как корова, которая забрела в проход между зданиями, и ей осталось только пытаться протискиваться дальше.

— Хватит, стоп. Все не так, — сказал он себе, снова вздрогнув от собственного голоса. — Все будет совсем не так.

В лесу стемнело очень быстро. Дрю включил весь свет, какой можно было (четыре светильника, один тусклее другого), и занялся автоответчиком. Он дважды прослушал запись, сделанную его отцом, замечательным отцом семейства, кто ни разу не поднял на своих сыновей руку и не сказал в их адрес ни одного грубого слова (и то и другое входило в обязанности матери). Он бы не стал стирать такую запись, но в отцовском столе не осталось пленки, а Люси явно дала понять, что автоответчику непременно нужна новая запись. Его вариант оказался коротким и по существу: «Это Дрю. Оставьте свое сообщение».

Покончив с этим, он накинул легкую куртку, вышел на крыльцо, сел на ступени и стал смотреть на звезды. Его всегда поражало, насколько больше их было видно отсюда по сравнению даже с таким небольшим городом, как Фолмаут. Бог разлил здесь кувшин света, а за ним — вечность. Загадка пределов реальности настойчиво требовала решения. Подул ветер, сосны единодушно издали глубокий, скорбный вздох, и Дрю вдруг почувствовал, как он мал и одинок. Продрогнув, он зашел в дом и решил, что разведет небольшой огонь в печке, чтобы только убедиться, что дым не пойдет в комнату.