Стивен Кинг - Жизнь Чака

После поездки в «Мир Диснея» употребление алкоголя сузилось до стакана вина за обедом или банки пива перед телевизором, где показывали бейсбол. По большей части. Но какое-то время — сначала каждый месяц, потом каждые пару месяцев — Дедуля Чака напивался. Всегда дома, и никогда не устраивал скандалов. На следующий день он передвигался медленно и мало ел до полудня, но потом приходил в норму.

Однажды вечером, пока по телевизору «Ред Сокс» получали на орехи от «Янкиз», а Дедуля справлялся уже со второй пачкой из шести баночек «Бада», Чак вновь решил поднять вопрос о башенке. В основном для того, чтобы хоть о чём-то поговорить. Так как «Сокс» сдавали уже на девятой иннинге, они не могли больше завладеть вниманием Чака.

— Даю голову на отсечение, что из того окна видно дальше торгового центра «Уэстфорд Мэл», — сказал Чак.

Дедуля задумался ненадолго, затем надавил на кнопку выключения звука телевизора, заглушая рекламу «Месяца Грузовиков Форд». (Дедуля всегда говорил, что будь «Форд» таким хорошим, все бы на нём катались).

— Если ты поднимешься в ту башню, ты увидишь больше, чем хотел бы, — сказал он. — Поэтому она и закрыта, пацан.

Чак ощутил слабенький, не сказать, чтобы неприятный, холодок, пронзивший всё его существо, и в его разуме немедленно вспыхнули похождения Скуби-Ду и его друзей, когда они охотились на призраков в своём «Фургончике Тайн». Он хотел спросить, что Дедуля имеет в виду, но взрослая часть его естества — не десятилетнего мальчика, конечно нет, а что-то неуловимое, которое начинает действовать в очень редких случаях, — заставила его замолчать. Замолчать и ждать.

— Ты знаешь, в каком стиле построен этот дом, Чаки?

— В Викторианском, — ответил Чак.

— Верно, и это не пустые слова. Он был построен в 1885-ом, затем его реконструировали около полудюжины раз, но башенка была тут с самого начала. Твоя Баба и я купили его, когда обувной бизнес взлетел до небес, так что мы взяли его почти за бесценок. Мы живём здесь с 1971-го и я не поднимался на ту чёртову башню и полдюжины раз.

— Потому что там пол прогнил? — спросил Чак, как он надеялся, с трогательной невинностью.

— Потому что там полно призраков, — ответил Дедуля, и Чак снова ощутил тот холодок. На этот раз не такой уж волнующий и интригующий. Хотя Дедуля вполне мог и шутить. Он и шутил время от времени в эти дни. Шуточки для Дедули были, что танцы-пляски для Бабули. Он опрокинул очередную банку пива. Отрыгнул. Его глаза покраснели.

— Рождество ещё не наступило. Помнишь эти слова, Чаки?

Чак помнил, они смотрели «Рождественскую песнь» каждый год на Сочельник, даже если и не праздновали Рождество, но это не означает, что Чак понял, о чём толкует его Дедуля.

— С мальцом Джефферсов всё произошло довольно быстро, — сказал Дедуля. Он смотрел на телевизор, но Чак думал, что он не видит его в упор. — С Генри Питерсоном… это заняло больше времени. Четыре, может, пять лет. Тогда я уже и забыл, что видел там, наверху. — Он вздёрнул большой палец к потолку. — Я сказал, что больше никогда не поднимусь туда, и жалею, что нарушил данное себе же обещание. Из-за Сары — твоей Бабы, — и буханки хлеба. Ожидание, Чаки, вот что самое сложное. Ты сам это поймёшь, когда…

Открылась дверь на кухню. Вошла Бабуля, она навещала миссис Стенли, которая жила через улицу. Миссис Стенли неважно себя чувствовала. Так сказала Бабуля, но даже в свои неполные одиннадцать Чак понимал, что есть и другая причина. Миссис Стенли располагала всеми свежайшими соседскими сплетнями («Она трепло, точно тебе говорю», — сказал Дедуля) и всегда была готова ими поделиться. Бабуля обычно выливала на Дедулю ворох новостей после того, как просила Чака выйти из комнаты. Но выйти из комнаты, не означало оказаться вне пределов слышимости.

— Кто такой Генри Питерсон, Дедуля? — спросил Чак.

Но Дедуля услыхал, как пришла его жена. Он тут же выпрямился в кресле и отставил бутылку «Бада» в сторону.

— Ты только глянь! — крикнул Дедуля, довольно сносно изображая трезвость (не то, чтобы Бабулю можно было провести). — У «Сокс» все базы загружены!

Ровно в восемь Бабуля послала Дедулю в круглосуточный магазин в конце улицы за молоком для яблочных хлопьев Чака, чтобы приготовить на следующее утро.

— И даже не думай сесть за руль. Прогулка поможет тебе протрезветь.

Дедуля не стал возражать. Он вообще редко спорил с Бабулей, а когда всё же пытался — ничего хорошего из этого не выходило. Когда он ушёл, Бабуля — простите, Баба, — присела рядом с Чаком на диван и обняла его за плечи рукой. Чак положил голову на её пухлое мягкое плечо.