Вячеслав Сахаров - Метель

Но откуда она там взялась тогда?

Тогда я не знал, что это за растение и что с ним делать. Но я помнил, что говорил Рома. Откуда он знает?

Что-то запищало со стороны водохранилища, и эти трое пошли вниз. Я положил мешочек в карман, немного подождал и пошел, но только другим путем. Тропинка выше раздваивалась, одна правильная вела наверх. А другая по краю сопки, прямо над дамбой. Я знал этот путь, ведь по ту сторону, как раз над дамбой, очень большая и вкусная горная черная смородина. Однажды в детстве я чуть было не свалился оттуда в реку, туда, где вода с дамбы врезалась с огромной мощью в камни и бетонный отбойник. Склон там был размыт водяной пылью, и я просто поехал вниз. Единственный маленький, щуплый побег дерева, кажется ивы, спас меня. Я просто почти в конце зацепился за него.

Но в этот раз я знаю. И мне надо пройти дальше, к концу двойного моста, там спуститься и подобраться ближе к книге. Будет сложно, но попробовать стоит.

Темно, снега много, но идти возможно. Все-таки свет от станции и фонарей, что установили эти черви, освещал слегка мне путь. Перелом световых лучей от снега играл свою роль. Главное держаться за ветки деревьев. Чем выше я поднимался, тем сильнее был ветер.

Опасное место я преодолел, теперь я стоял на вершине, как раз там, где спуск к этой площадке в конце двойного моста. Я взглянул на то место, где гигантская тварь расползлась в круге, очерченном людьми. 666 человек образовали круг. В стороне я видел горстку людей, то были девочки, девственницы, их готовили к входу в круг. Время летит незаметно. Я посмотрел на восток, он как раз был передо мной, там занималась заря. Тонкая полоска света уже была видна над сопками.

Я был почти у площадки. На какой-то миг там стало много людей, что происходит? Неужели они знают, что я буду делать. Женщина в черном балахоне, что стояла у пюпитра с книгой, начала читать. От нее люди стояли цепочкой до самого круга и передавали слова. Это происходило очень быстро. К ней подошли двое, тоже в балахонах, и что-то с поклоном передали. То была страница. Она стала читать, слова понеслись по живой цепи. Все это превратилось в гул, безумный и мерзкий. Я увидел свет. Что это?

Бездна открывалась. В том месте, где был червь, теперь зияла гигантская круглая дыра, из которой шло свечение. Но там был все еще лед, он стал похож на стекло. Склон сопки озарило светом, как будто от костра. Он становился ярче. Снег вокруг тоже окрасился заревом этого света. Стали подводить девочек. Подо льдом была отчетливо видна пентаграмма, смотрящая концом на восток.

Подвели первую девочку на одну площадку и порезали ей руку, кровь капала на лед. Затем подвели еще одну.

Восток становился все светлее. Женщина в балахоне у книги подняла голову к небу, подняла какой-то прибор, что-то сверяла. Антарес, вот что она смотрела.

Тем временем подвели пятую девушку и порезали ей руку, кровь полилась на лед. Осталась одна. Трое мужчин в балахонах подошли к пюпитру и дали какой-то сверток, то была последняя страница книги. Время действовать.

Пение. Я услышал постороннее пение. Люди, что стояли у пюпитра, указывали руками на северо-запад. Я посмотрел туда, там шел Рома. Я узнал его. Но что он здесь делает?

Он спокойно шел по льду и напевал детскую песенку. Все внимание со стороны тех, у пюпитра, переключились на него. Женщина скомандовал убрать его. Все пошли, она осталась одна. Тут-то и был мой выход. Я вышел из укрытия, она продолжала читать. Свечение из того круга стало прерываться. Как будто кто-то мельтешил у свечи. Что-то было там, что-то огромное. Оно билось там.

Женщина в балахоне услышала, как я подходил сзади, она обернулась, и я узнал в ней Валентину Александровну. Да, это была она, но глаза ее были черные и пустые.

Я разогнался и сбил ее. Сбил ее сильно с этой площадки прямо на лед. Она здорово ударилась, я понял это по звуку. Книга, она лежала на пюпитре, открытая, на последней странице. Невероятно, но страницы как будто и не вырывали. От нее шла энергия. Я заглянул в нее. Там я увидел нечто такое, чего не забуду никогда. Там была иллюстрация, а дальше шел текст, язык вроде – латынь. Но иллюстрация.

Она была живой! Словно маленький телеэкран. И эта картинка как будто транслировала то, что происходит, только с другой реальности. Из круга рвалось нечто ужасное, оно ждало, когда Антарес закроет Луна, кровь девственницы упадет в центр двери и прозвучат последние слова из книги. Затем это страшное существо сунуло лицо, будто в видеокамеру. Оно стало так близко, что я отпрянул назад. Потом я захлопнул книгу, взял ее и побежал. Валентина Александровна вставала.