Вячеслав Сахаров - Метель

В пакете, что мы стащили с фермы, был хлеб, колбаса, вареные яйца, огурцы и чай в пакетиках, но, к сожалению, заварить его было не в чем.

Разделив два огурца, три яйца и колбасу с хлебом на всех, мы поели. Хоть что-то. Все лучше, чем ничего. Стало еще теплее. Ветер жутко завывал в печной трубе, а снег, бросаемый им, стучал по обитой железом внешней стене, будто пытался пробить ее. Огонь гудел в печи, дрова трещали. Тепло наполнило домик.

– Блин, – сказал я, открыв пачку сигарет. – Сигареты кончаются, четыре штуки всего, а нас шесть.

– Я кое-что прихватил на ферме, – сказал Цып, в его руке красовалась пачка LM в отблесках света огня через щели дверцы.

– Ну молодец! – воскликнули все и тут же принялись отмечать это. Каждый по целой сигарете. Мы приоткрыли окно. Вкус табачного дыма и дыма от костра повис в воздухе и в носоглотке каждого.

Девчонки уснули, Цып тоже, мы с Шуриком сидели. Печь почти прогорела, мы подкинули и выкурили по сигарете. Я вышел на улицу по малой нужде. Ветер не стихал. Я зашел обратно, снял обувь и сел к остальным, накрывшись пуховиком. Ветер выл в трубе, метель не стихала. Я погрузился в сон. Я резко проваливался в сон, и так же резко меня вырывало оттуда. Как только я просыпался, ветер врезался в уши со своим воем, а перед глазами все та картина.

Потом я все же уснул. Мне снился яркий сон. Скажете, к чему тут сон? Он тоже играет роль. Так вот, снилось мне, что все вокруг ярко, светло, тепло и я иду по знакомой мне тропинке, но только куда не знаю. Потом какие-то образы являются мне, какой-то мужчина, но лица не видно. Он протягивает мне руку, в ней что-то есть, я тянусь, но просыпаюсь от того, что меня толкнули. Все спят, та же самая картина. Все спят, метель бушует снаружи и воет в трубе.

Много людей, вокруг очень много людей. Многие мне знакомы. Они что-то бормочут гнусаво и в такт. Я среди них. Вокруг снег. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, где мы, и вижу знакомое место. Это дамба. Я здесь бывал. Большой сброс, но там лед, движение воды до весны умирает. Что они тут делают? Что я здесь делаю? Кто-то идет в мантии, лица не видно, он идет ко мне, сзади за ним идут еще двое с фонариками. Книга. У него в руках книга. Мрачная, отвратительная книга в переплете из кожи, возможно, ребенка. Она черная, я чувствую, как от нее исходит тяжелая и могучая сила. Энергия, которую трудно принять, но и трудно отказаться. Тень над всеми людьми. Она ползет и надвигается на них. У большого сброса, на высоте пары метров слева какой-то альков [2] Ниша, углубление в стене. в бетоне. Оттуда показалось что-то большое и страшное. Я весь мокрый, я чувствую, как пот течет по моему телу. Огромные щупальца торчат и облепляют это отверстие по кругу. Мысленно я понимаю, что это он, это червь. Мне страшно. Его щупальца, они становятся больше.

– Эй, вставай, – слышу я голос Кристины. – Ты что-то бормотал во сне. Наверное, кошмар приснился.

– Да, да. Мне приснилось, что, в общем, мне кажется, что они прочли третью страницу. Что там дальше?

– Он откроет бездну, – сказал Шурик. – Просто не верится. Почему мы, почему здесь?

Мы с Цыпом пошли по маленькой нужде на улицу. Был уже день. Метель никак не угомонилась, но днем порывы ветра стали слабее. Это радовало, можно передвигаться. Оставаться надолго в охотничьем домике было опасно. Нас могли обнаружить, а нам нужны пути отхода. Да и к тому же дрова кончились. Под утро тепло выдуло, и Шурик вставал, подкидывал.

– Нам надо назад, – сказал я. – А еще бы хорошо, если бы кто умел машину водить.

– А кто умеет? – сказал Цып. – Никто. А зачем нам назад?

– Я как-то водил «Жигули», – ответил я. – Но это было минут пятнадцать. В такой снег только на них и ездить. Назад потому, что на видном месте нас меньше будут искать. Трактор, я на ферме летом водил один раз трактор. Но где его взять?

– На ферме! – ответил Цып.

– Не очень-то мне хочется туда возвращаться, если честно.

– Да, мне тоже, – вставила Тоня.

– Надо ждать вечера, – сказал я. – В любом случае. Так безопаснее.

Так и было. Угли уже совсем сотлели, тепло еще держалось, но его осталось мало. Стемнело.

Загасив огонь снегом, мы вышли. За ночь и день наши вчерашние следы засыпало. Ветер стал заметно тише. Казалось, метель скоро закончится. Мы шли не спеша. Я шел в авангарде, а Цып в арьергарде. Снова преодолели насыпную дорогу и шли через реку. Родильное отделение фермы было первым по пути. Обогнув его, мы прошли к кормоцеху, но там не было техники, тогда мы прошли к молочке, там стоял «Белорус», новый, с большой кабиной. Нам повезло. Я знал, как он заводится.