Вячеслав Сахаров - Метель

Они подъехали ближе, я увидел сквозь снег толпу людей, бегущих за ними. Я запрыгнул на подножку, мотор зарычал. Фара светила сквозь метель, но ничего не было видно. Ехали почти на ощупь. Толпа отставала. Но снегоход не мог набрать скорость, нас слишком много, он проваливался.

Мы ехали от Школьной к Октябрьской через центр. Внезапно откуда-то выбежала женщина, я узнал ее, это продавщица в магазине – Надежда. Она бросилась на нас. Снегоход запетлял, издал звук перегазовки и остановился. Юрий Анатольевич лежал в снегу, над ним нависла эта женщина. Снег не давал ему встать. Я видел, как она склонилась над ним. Надо бежать. Шурик недолго думая прыгает на снегоход. Газ, мотор зарычал.

– Быстро на снегоход! – скомандовал я. – Поехали, Шурик! Давай, гони!

Ветер бил в лицо, щеки и подбородок стянуло. Куда ехать? Что делать? Никто не знал. Главное было добраться хоть куда-нибудь в тепло. Поехали в сторону фермы. На подъезде к ней снегоход закружило. Гусеница порвалась.

До первого цеха шли пешком. Перелезли через загон, дверь в первые ворота была открыта. Мы вошли. Тепло и запах навоза встретили нас с ходу. Батарея, да, это все, что сейчас надо. Мы прижались к батарее ростом с нас, как к родной. Тепло. Это был тамбур между двумя воротами. Из-за вторых ворот доносились звон цепей и голос коров. Скорее всего, ночной сторож – скотник спит мирно в бытовке, если он еще нормальный.

– Он теперь такой же, как и те, другие, – сказал я, и все поняли, что я о Сыре.

– Что случилось? – спросила Тоня.

– Он боялся высоты, – сказал я. – Всегда боялся. Он не смог перепрыгнуть.

– Есть хочется, – сказала Кристина.

– Да, – согласились все.

– Дело к утру, – сказал я. – Скотник будет чистить перед утренней дойкой. Это если он человек!

Я открыл дверь, из цеха пошел воздух еще теплее. Сзади через меня заглядывал Шурик. Коровы стояли и лежали, жуя свои жвачки. Надо пройти к бытовке и посмотреть, есть ли там кто. Потихоньку я и Шурик пошли по проходу, где ездит трактор при раздаче кормов. Дошли до бытовки, дверь открыта. Я аккуратно заглянул – никого. Не знаю, можно было ли это назвать везением, ведь то, что в бытовке никого нет, не означало, что все хорошо. Ведь и во всем поселке могло уже никого не быть. С неохотой мы стали лазить по шкафам и пакетам, висящим на батареях. Да, есть еда.

– Есть еда, – сказал довольно Шурик.

– Отлично, – сказал я, – но надо уходить. Здесь оставаться нельзя! Подозрительно здесь тихо.

– Мы устали, – сказала Лена, – хотим есть и спать.

– Тогда оставайтесь здесь! – сказал я.

Оставаться они не пожелали, да и мы бы не оставили их. Куда идти? – спрашивал я себя. Ответ приходил только один – охотничий домик.

Ферму мы обошли на нормальном расстоянии, пробираясь сквозь горы снега, метель, сносящую тебя ветром со снегом. Нам нужно было добраться до домика, а он находился по ту сторону реки. Благо, что зимы холодные, и лед стоял до самой земли. Мы перешли реку, осталось забраться на насыпную дорогу, метров десять под крутым углом и по снегу. Это казалось невозможным. Но мы это сделали. Девчонки, ослабевшие, скатывались то и дело, потом снова забирались.

С дороги мы видели свет со стороны водохранилища, он был слабый, так как метель гасила все. Но мы устали, и нам надо было согреться и поспать. Преодолевая порывы снежного ветра и барханы снега, я думал о том, что идет страница три. Теперь червь станет больше, интересно, каких размеров он будет.

Тропинки не было, ее занесло плотно. Да и в эти края зимой редко кто ходил, а может, и вообще не ходил.

– Вон он, – услышал я в метели голос Шурика. – Домик, вон там.

Он и правда был там. Неужели. Ноги замерзли так, что я их не чувствовал. Руки были словно из пластика, еле сгибались. Пришлось расчищать дверь, чтобы закрыть ее. Нам повезло, в домике было немного дров. Мы тут же приступили к разжиганию печи.

В домике тоже был снег, что-то мы вытащили на улицу, что-то осталось. Из железной печи или буржуйки тоже выгребли снег. Бумаги не было. Щипали замерзшими руками щепки и кору. Кто-то из девочек дал платок, с попытки седьмой огонь загорелся. Тяга в печи пошла, ветер помогал, но и мешал, так как выдувал быстро тепло из домика.

Девчонки сидели в куче на деревянном настиле. Постепенно тепло стало расходиться по домику, но на полу было очень холодно. Еще бы, он земляной, только перед настилом деревянная подушка из двух сколоченных между собой поперечными дощечками досок. Я закрыл плотнее длинное по ширине и узкое по высоте окно, оно закрывалось плотным брезентом. Окно предназначено для дула ружья.