Ширин Шафиева - Не спи под инжировым деревом

Мы доиграли альбом до конца, и все вроде были довольны. Я торжествующе поглядел на группу.

– Смотри, это он, – шепнула мне на ухо Сайка, схватившись за моё запястье. Она указала на того самого незнакомца, который болтал с Ниязи. Я сощурился. Илькин этот – тело тряпичной куклы, лицо-картофелина с приклеенным к макушке кустиком тусклых волос – являл собой апофеоз уныния. Черты его лица были настолько усреднёнными и приблизительными, что, если бы меня попросили описать его словами, я бы замялся, несмотря на виртуозность моих песенных текстов. На фоне Илькина Ниязи со своей подвижной физиономией выглядел как кинозвезда.

– Привет, Сайка. – Илькин поздоровался с ней, как со старой знакомой. – Ты классно поёшь.

– А вы уже перешли на «ты»? – вклинился я, не дав Сайке и рта раскрыть. Илькин кинул на меня растерянный взгляд снизу вверх.

– Он просто сразу начал обращаться ко мне на «ты», и всё, – процедила моя девушка сквозь сжатые зубы.

– Интересно, – от злости я становлюсь ужасным мозгоклюем и моралфагом. – Это ведь интернетовская привычка – «тыкать» незнакомым людям.

– Ну… я подумал. – Илькин пробормотал что-то невнятное, он, видимо, отчаянно пытался сообразить, кто я такой и по какому праву на него наезжаю. Затем, решив, что безопаснее будет просто игнорировать меня, он обратился к Сайке: – Я могу угостить тебя пивом?

– Ты можешь угостить меня сидром, – ответила Сайка, незаметно пожимая мою руку. – И всех моих друзей.

Ах, вот оно что, она решила воспользоваться глупостью незадачливого кавалера в корыстных целях. Мне сделалось весело.

– А мне пива! – встрял Ниязи, отираясь возле Мики и всем своим видом давая понять, что он тоже друг, ещё какой друг!

– М-м… о’кей, – печально согласился Илькин, и мы двинулись к барной стойке, потому что свободных мест за столами не было. Большинство посетителей вообще пили стоя.

– Что это за песни были, которые вы пели? Я их никогда не слышал. – Купив всем выпить, Илькин возобновил попытки завязать разговор с Сайкой.

– Если ты про песни нашей группы, то вот это были они.

– Вы сочиняете песни? – спросил Илькин с наивным недоверием человека, который в жизни не занимался никаким творчеством и не верит, что кто-то из живых людей, да ещё и его знакомых, живущих с ним в одном городе, способен на такое.

– Мой парень пишет… писал стихи и большую часть музыки. Сегодня мы исполняли песни из нашего последнего альбома.

– Твой парень – это тот, который вроде пошёл утопился в море, да? – с неуместной бодростью спросил Илькин. – Я видел, на Фейсбуке что-то об этом все писали.

«Эй, чувак, да ты на него смотришь!» – хотелось крикнуть мне.

– Да, но вообще-то… – Тут мне пришлось ткнуть Сайку под рёбра, чтобы не трепалась лишний раз. – Я очень его любила, – невпопад закончила она.

– Симпатичный парень был, – снисходительно сказал Илькин. – Видел ваши общие фото.

Я обалдел. Он что, не узнал меня?! Да нет, невозможно меня не узнать, я же красавчик. В моём параноидном мозгу закопошились всякие неприятные гипотезы. Например, он меня узнал и теперь собирается шантажировать, угрожая рассказать всему городу, что я жив. Кто знает, на что способен маньяк, который вообразил, что влюблён? В таком случае он хорошо умеет держать покерное лицо, потому что глаза его скользили по мне равнодушно, так же, как и по Джонни, Мике, Эмилю и Ниязи.

– Я до сих пор плачу каждый день, – сказала Сайка, и её глаза наполнились настоящими слезами, что вызвало моё восхищение.

– Ну, надо смотреть в будущее, двигаться вперёд, – произнёс Илькин. Его наставительный тон изумительно сочетался со строгого офисного вида одеждой, которую он носил.

Сайка посмотрела на него с отвращением.

– Ты так говоришь, как будто я не любовь всей своей жизни похоронила, а на экзамене провалилась!

Тут я начал по-настоящему гордиться своей возлюбленной. А она уже вошла в раж, стукнула бутылкой по стойке, выкрикнула:

– Я вообще больше никогда никого не полюблю! – и, рыдая, побежала к туалетам. Лицо Илькина под влиянием исказившего его ужаса приобрело нечто, отдалённо похожее на индивидуальность.

Я поставил на стол свой бокал и побежал за Сайкой, лавируя в толпе.

Тесный женский туалет был забит до отказа, поэтому Сайке пришлось остановиться в узком коридорчике, где я её и нашёл.

– Отлично сыграла, «Оскар» по тебе плачет. У тебя тушь размазалась. Хотя можешь так оставить, тебе идёт. Очень готично.

– Мне грустно! Обними меня! – Я выполнил её просьбу, и она прижалась влажным лицом к моей груди. – Почему он тебя не узнал? Он же видел твои фотки?