Яна Миа - Мы вернемся [litres]

– Я смотрю, ты свой переходный возраст так и не перерос.

– Зато ты, судя по всему, перепрыгнула, мудрая, стойкая истеричка.

Элис начинала жалеть, что предложила Иргу выговориться. Его пропитанные ядом фразы уже не задевали, только безумно утомляли, приевшись за долгое время.

– Ты либо рассказывай, либо иди дальше давиться своим ехидством в одиночестве.

Ирг сверкнул своими белесыми глазами, но все-таки продолжил:

– До всей этой фигни с радиацией я жил в обычной такой семье: мама, папа, сестренка. Ей было девять. – Элис впервые увидела у Ирга такие чувства – ему было больно вспоминать свою семью, поэтому и рассказывал он сухо, с привычным ядом. – Про войну и все эти отряды вы и так знаете – вон их сколько тут. Вот и я хотел пойти к ним, защищать планету и всех «прекрасных» людишек.

– Ты? – в одно слово усомнились Элис и Мика.

– Внезапно, да? Я был хорошим мальчиком. Красавцем, как и говорил. Просто не уточнял, в какой период жизни. – Он словно сам над собой насмехался, но неуютно и стыдно было почему-то Элис. – Сестру хотел уберечь, родителей. Чтобы гордились и спали спокойно. Вот только нас с сестренкой заразили этой гребаной радиацией. Знаете, как больно мутировать? Как кожа слазит с тебя клоками, живьем, умывая твое уродливое лицо кровью и гадкой рыжей слизью? А голод? Вы знаете, что такое голод? Когда чуешь запах трупа за мили от тебя и слюна, приторно-сладкая, наполняет рот.

Элис зажмурилась, чтобы справиться с тошнотой. Ее живое воображение слишком ярко рисовало картины того, что происходило с Иргом.

– Представили да? Вижу по лицам, что представили. Только это все происходило не только со мной, но и с сестрой. Она кричала от боли и выла от голода. Маленькая, не понимающая, что происходит. Ей нужна была любовь и защита, но наши родители не хотели иметь детей-монстров. Они отвернулись от нас, сдав вот такому отряду, как сейчас стоит вокруг дома. Мило, не правда ли?

– Ты врешь! Родители не могли…

– Но сделали! Мама и папа отдали на убой двоих своих детей. Просто потому, что мы мутировали. И неважно, что внутри мы так и остались их детьми, вместе с кожей с нас слезла вся принадлежность к людям, так они думали. Поэтому нам пришлось бежать. Такие, как наша вояка, не разбираются, сколько лет существу, чего оно хочет и насколько готово бороться. Они просто приставляют пушку к твоей голове и спускают курок без тени сомнения. Как они и поступили с Биной. Я не смог спрятать ее, спасти от этих тварей!

Он впервые назвал свою сестру по имени. Его голос сошел на сиплый шепот. И вот уже перед Элис сидел не монстр, а несчастный, всеми отвергнутый парень – острые скулы, пухлые губы, густые брови и спадающая на лоб челка. Разбитый, маленький и обиженный, озлобленный на весь мир.

– В тот день я возненавидел всех этих защитников, которые уничтожали нас куда эффективнее радиации или захватчиков. Так что да, я не стыжусь того, что питался ими. Но, в отличие от этих праведников, никого не убивал. Так что давай, расскажи мне, что все вы судите не по внешности, что уродец я по характеру, а не потому что выгляжу как лоскутная кукла.

Элис все никак не могла отделаться от видения несчастного парня. Она впервые так искренне сочувствовала Иргу, хотела понять его и показать, что мир не такой отвратительный, каким он его видит.

– Ирг, я… Я хочу извиниться, мы же не знали, что все… вот так. Ты столько пережил, потерял. Мы не должны были отворачиваться от тебя…

– Единая Вселенная, какие же вы все лживые двуличные твари! Что, грустную историю рассказал, слезки выдавил, и все – можно и пожалеть? И понять? И характер гнусный простить? И даже закрыть глаза на то, чем я там питаюсь и как выгляжу?! А где вы были раньше? Неужели без всей этой истории, которую я вырываю из себя, нельзя относиться ко мне нормально? Вы все пошли на поводу у Вик, для которой я – сущее зло. Вот только для меня зло – именно она и ее отряд. Но кого вы послушаете: мерзкое уродливое существо или миловидного солдата, якобы спасавшего планету? То-то же. Так что держи свое сожаление при себе. Из нас двоих, Элис, еще непонятно, кто все-таки урод!

Элис вжималась в спинку дивана все сильнее. Теперь перед ней снова был Ирг – тот самый, который вечно всех провоцировал и ненавидел. И, как ни больно было это признавать, он был прав по всем статьям.

– Люди одинаковы по обе стороны. Но там хотя бы есть кусочек жизни, где меня любит маленькая девочка по имени Бина. Любит вне зависимости от того, как я выгляжу.