Ши Эрншоу - Зимняя Чаща

«Такие люди, как ты», – мысленно уточняю я. Люди, которые только притворяются милыми, но говорят чудовищные вещи за моей спиной. Люди, которые собираются в группы, куда нет доступа никому со стороны. Которые любят наблюдать, как другие страдают из-за сплетен.

На секунду у Сюзи отвисает челюсть.

– Я думала, мы с тобой подруги, – говорит она тонким, ломающимся голосом, похожим на звук рвущейся бумаги. Говорит так, словно может проскользнуть в трещину между половицами и исчезнуть. Совсем как мед.

Но я отказываюсь сочувствовать ей.

– Раньше мы с тобой никогда не были подругами, – замечаю я, и в моем голосе сквозит горечь. Я не вхожу в круг ее подруг, не принадлежу ее миру. Впрочем, не мое, быть может, и то место, где я сейчас нахожусь, дом Уокеров. Я затерялась где-то в сереньком тусклом нигде. Ни здесь, ни там. Я недостаточно нормальна, чтобы иметь друзей и подруг, но недостаточно сильна, чтобы называть себя настоящей ведьмой.

– Ты в школе никогда со мной не заговорила, ни разу. И ни разу не улыбнулась мне, – теперь слова легко льются из меня. – Тебе сейчас просто удобно быть со мной. Потому что никого другого у тебя под рукой нет, и пойти тебе некуда. Ты… используешь меня.

Эти слова вылетают из меня раньше, чем я успеваю пожалеть о них. Раньше, чем я успеваю ощутить их огромную тяжесть.

Сюзи плотно сжимает свои полные губы.

А гнев, который я испытывала, моментально тает, и я чувствую себя опустошенной – совершенно, полностью опустошенной.

Сюзи бросается в гостиную, хватает с дивана свой рюкзачок и идет к двери. Когда она, не взглянув на меня, проходит мимо, я чувствую застарелый, слегка затхлый запах ее розовых духов, которые Сюзи нанесла на кожу много дней назад. Дойдя до двери, она останавливается, оборачивается, и мне на секунду кажется, что сейчас я должна сказать что-нибудь. Найти слова, которые станут бальзамом на душевные раны, которые я только что нанесла. Но Сюзи опережает меня.

– Я всегда считала, что все в школе злятся на тебя безо всякой на то причины. Защищала тебя перед Реттом и остальными, говорила им, что ты хорошая и что все слухи о тебе – неправда, – она стискивает челюсть и добавляет сквозь зубы: – Но, вероятно, я ошибалась.

Она выбегает в снег и с грохотом захлопывает дверь за собой раньше, чем я успеваю что-либо сказать.

Ушла.

Мед густеет на полу.

Я вытаскиваю из него один за другим осколки стекла и швыряю их в мусорное ведро. Я чувствую себя такой же разбитой, как эта банка. И такой же никчемной, как размазанный по полу мед.

На чердаке пусто – никаких следов Оливера, как и сказала Сюзи. Я прохожу внутрь и присаживаюсь на краешек кровати.

Теперь мой дом кажется до странного пустым, в нем осталось только эхо по углам, мое дыхание и поскрипывание старых половиц. Я совершенно одна. Чувство вины обволакивает меня словно старое одеяло – вытертое, с разлохматившимися по краям нитями, пропахшее нафталином. Я не должна, не должна была говорить все это Сюзи. Даже если я ей не верю, даже если ей известно, что произошло в ту ночь, но она не желает об этом говорить. Я никогда не хотела становиться такой злой.

Я вытаскиваю карманные часы, и, держа их в одной руке, провожу большим пальцем по выгравированному на них имени Макса. Между моими пальцами свисает оборванная цепочка – подсказка, значения которой я пока что не могу понять. Крови на часах нет: я не вижу на их стекле ни единого красного пятнышка. На Оливере, когда я нашла его в лесу, крови тоже не было. « Кровь можно было стереть», – мелькает у меня в голове. Да, можно, но не так-то это легко сделать, особенно когда ты замерз до полусмерти, потерявшись посреди леса.

Произошло что-то еще, просто я не могу этого увидеть. Не могу сложить вместе отдельные кусочки головоломки.

«Тебя преследует мотылек», – сказал мне мистер Перкинс. Когда я покидала его дом, костяной мотылек упорхнул и затерялся среди деревьев.

Смерть следует за мной.

Но я не хочу закончить как Макс. Не хочу стать трупом, над которым с жужжанием кружатся мухи.

Я беру с прикроватного столика книгу заклинаний и начинаю листать страницы. Честно говоря, сама не знаю, что именно я ищу: объяснение, лекарство, способ избавиться от белого костяного мотылька. Уничтожить его, быть может. Отогнать от себя смерть.

Читаю истории о своих предшественницах, странные рассказы о былом. Вот как-то осенью соловая – песочного окраса – лошадь пропала в Чаще, и Доди Уокер нашла ее с помощью лозы для поиска воды. Она выехала на найденной лошади из леса верхом, без седла, и местные говорили, что после этого глаза у самой Доди стали цвета светлой горчицы, как масть лошади. Так, еще один случай. Летнее нашествие саранчи, которая опустилась на берега озера, закрыла собой свет фонарей и забила все дымоходы в округе. Нашествие продолжалось, пока Колетт Уокер не поймала одну саранчу, посадила ее в стеклянную банку и прошептала ей какое-то коротенькое заклинание. В ту же минуту воздух очистился, и вся саранча покинула наши горы.