Мелинда Солсбери - Что скрывает прилив [litres]

Когда приходит черед до ран на ноге, я сажусь на стул и осторожно смываю кровь с обожженной и порезанной кожи.

Прямо под моим левым коленом виднеется пара отметин – следы от укуса.

Я знала, что меня укусили. Когда почувствовала укол в ноге, то поняла, что это не осколки стекла от бутылок. В мое тело словно вонзились две сосульки.

Два ряда зубов. Один – чтобы есть, другой – чтобы превращать в себе подобных.

Мама не врала, когда сказала, что было больно.

Я очень хотела, чтобы мои опасения не оправдались. Всю дорогу домой я отгоняла эти мысли, хоть и чувствовала, как по телу распространяется холод. Сейчас он поднялся до колен, они почти не гнутся и кажутся застывшими.

Не знаю, что произойдет, когда холод доберется до моего сердца. Думаю, мое человеческое сердце остановится и забьется сердце монстра.

Промокнув раны, я натягиваю через голову нарядное платье и заплетаю волосы в две толстые косы. Затем отыскиваю в кармане грязных юбок мамин револьвер и последнюю серебряную пулю. Вставляю ее в барабан и раскручиваю его, пока патрон не становится в ствол.

Я не хочу умирать. Все совсем наоборот. Я хочу уехать отсюда и попытать счастья в другом месте. Хочу до потери дыхания целоваться с Марреном Россом. Хочу большего, чем просто поцелуи. Хочу увидеть море, хочу есть шоколад. Хочу взрослеть. Вооружившись пером и бумагой, хочу написать свой собственный мир. Лучше того, в котором я живу.

Это несправедливо.

Я выхожу из ванной и направляюсь на кухню. Каждый шаг приносит мучительную боль. Но когда вижу сидящего за столом Рена и две дымящиеся кружки чая, я натягиваю на лицо улыбку.

– Так не пойдет, Маррен Росс, – говорю я. – В конце концов, сегодня праздник.

– Я так и понял. – Он кивком указывает на мое платье, и его глаза загораются ярким огнем.

– Я красивая? – интересуюсь я.

Смерть, видимо, делает меня прямолинейной. У Рена отвисает челюсть, и я смеюсь. Беру лучший виски отца и два стакана. Наполняю их до краев, один ставлю перед Реном, а другой поднимаю сама.

Первый глоток устраивает пожар в моем горле, и я делаю еще один. Может, он избавит меня от холода.

Только вот Рена не провести.

– Что происходит? – спрашивает он, наклоняясь вперед и не обращая никакого внимания на стакан.

Я кладу на середину стола мамин револьвер.

– Если мне не хватит смелости, это придется сделать тебе, – говорю я.

Он тут же отскакивает от стола, едва не уронив стул.

– В идеале я бы хотела умереть от солнца, – продолжаю я. – Увидеть последний рассвет и превратиться в пепел. Но беспокоюсь, что мной овладеет инстинкт и я попытаюсь сбежать или напасть на тебя… – Я осекаюсь. – С моей мамой это произошло быстро. Понадобилось всего пару часов. То же самое, по-видимому, случилось с Джеймсом. Я не… я не знаю, останется ли в нем что-то от меня.

«Если и останется, то ничего хорошего», – думаю про себя.

– О чем ты?

– Ох, Рен, ты понимаешь, о чем я.

Я поднимаю подол платья и показываю ему рану. Он смотрит на аккуратные круглые точки, находящиеся в паре сантиметров друг от друга. Они кажутся пустяком.

– Я не смогу в тебя выстрелить, – произносит Рен, и я ему верю.

– Значит, мне самой придется. – Я тянусь к револьверу, но парень хватает его и держит как змею. – Рен, ничего уже не изменить. Я не вылечусь. Лекарства нет.

– Ты не знаешь наверняка.

– Знаю. Ты либо превращаешься, либо умираешь. Элин и Хэтти погибли. Джеймс и мама обратились.

– Так обратись. Я о тебе позабочусь. Буду следить, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Не позволю тебе нападать на людей. Это еще не конец.

– Рен…

– Нет, Альва. Нет. – Он трясет головой и смотрит на револьвер.

– Рен, послушай, – я стараюсь быть мягкой, – для меня все равно все плохо кончится. Но я могу позаботиться о том, чтобы не причинить вреда остальным. И в этом мне понадобится твоя помощь. Если не можешь, я сделаю все сама.

Он издает жуткий смешок.

– Значит, это все? Либо ты застрелишься сама, либо я должен тебя застрелить?

Я киваю. Потому что все именно так. Такая вот страшная правда.

Рен отворачивается, и я вижу, как трясутся его плечи.

Он разбивает мне сердце.

Я беру свой стакан, подхожу к входной двери, наклоняюсь и пролезаю на улицу через вырубленную нами дыру. Сижу на крыльце и смотрю на дождь. Небо цвета свинца – рассвет еще не скоро. Пахнет просто изумительно. Чистотой.