Эдвард Ли - Крикеры

Затем Друк засунул два длинных больших пальца в рот Вики. Он мягко пошевелил ими, улыбаясь своей кривозубой улыбкой, когда крикер, державший её, начал восторженно сопеть, слюна пузырилась на его губах. Губы Вики тоже скривились от отвращения. Слёзы размазали тушь по её щекам, как следы чёрной крови.

Коди Наттер решительно кивнул.

— Время слушать, мисс Вики, и вам лучше слушать хорошо… — Друк провёл двумя большими пальцами по её горлу и надавил. Он сильно надавил.

Вики тут же начала задыхаться, её зелёные глаза расширились, тело задрожало.

— Не кусайся, — ласково повторил Друк, — и не смей блевать. Просто слушай, — капли пота выступили на деформированном лбу Друка. Его алые глаза сосредоточенно смотрели в одну точку. — Скажи Коди, что ты сегодня делала. Скажи Коди, где ты была.

Он ещё раз надавил на неё так сильно, что её чуть не вырвало. Затем он убрал большие пальцы.

— Продолжай.

После сильного приступа кашля ей удалось отдышаться. Слёзы и пот прилепили пряди её рыжих волос к бледному лицу.

— Я просто… пошла прогуляться, — прохрипела она и заскулила, когда крикер позади неё снова сжал её локти.

Коди Наттер моргнул. Его собственные глаза, острые и ясные, были неровными, один ниже другого и заметно больше. Его уши тоже — каждый размером с эклер — прижимались к бокам головы так криво, что едва ли казались настоящими. И несмотря на чудовищно уродливое лицо — длинное, костлявое, морщинистое — в его искажённых чертах, казалось, сквозило здравое и даже внимательное чувство обдуманности.

— Прогулка, — сказал он. — И это всё? И куда эта прогулка привела тебя?

— Никуда, Коди, клянусь! — воскликнула она, стиснув зубы от боли, вызванной за спиной. — Я просто пошла прогуляться, потому что мне было скучно!

— Хм-м-м… Что же… — Наттер сложил тройные суставчатые пальцы на коленях. — А ты как думаешь, Друк? Моя прекрасная жена говорит правду или лжёт?

— Ну, чёрт возьми, Коди, я точно не знаю, понимаешь?

— А как насчёт тебя, Скутер? Есть ли среди нас лжец?

Третий крикер что-то возбуждённо бормотал, тряся расплющенной головой и энергично потирая явную эрекцию в штанах. С его выпуклого подбородка свисала тонкая струйка слюны.

Наттер вздохнул.

— Возможно, нам следует быть немного более убедительными. Да, я так думаю.

— Нет, пожалуйста! — взвизгнула Вики. — Я ничего не делала, клянусь Богом!

— Тебе не нужно клясться Богом, моя дорогая. Не здесь.

Наттер кивнул третьему крикеру, который быстро исчез и через мгновение вернулся, волоча за собой заткнутую кляпом и с завязанными глазами девушку-крикера. Он тут же схватил её за чёрные как смоль волосы и швырнул на пол.

— Милая жена, пожалуйста. Посиди со мной.

Вики отпустили и подтолкнули вперёд. Странные длинные руки Наттера взметнулись вверх, схватили её за талию и притянули к себе, заставив сесть к нему на колени.

Его хватка усилилась, и его большие губы прошептали ей на ухо:

— Так много людей предпочитают сбиться с нашего пути. Прошлой ночью Шэнни снова пыталась сбежать. Какая жалость. Бедняжка не понимает.

Скутер, третий крикер, неуклюже вылез из комбинезона, кудахча, как чокнутый цыплёнок. Второй крикер придавил коленями плечи девушки, а Друк, обливаясь слюной, открыл складной нож и срезал ей кляп и повязку на глазах. Затем Скутер — с такой большой и генетически уродливой эрекцией, что она больше напоминала буханку французского хлеба — взобрался на девушку и начал её насиловать.

Крики девушки были нечеловеческими.

Каждый раз, когда Вики пыталась отвернуться, когтистая рука Наттера хватала её за затылок и заставляла вернуться к безумию на полу.

— Ты должна смотреть, любовь моя, — раздался его прерывистый шёпот. — Ты должна это увидеть. Всё, что мы видим, делает нас более реальными перед лицом нашей веры. Ты понимаешь? Некоторые достопримечательности не так красивы, но они всё равно настоящие…

Вики смотрела на это с колен мужа, парализованная и с подступающей тошнотой. Друк и двое его верных слуг по очереди насиловали кричащую девушку. Её крики сотрясали окна и пронзали уши Вики. Последовали всевозможные извращения и издевательства, пока явный шок не лишил её того, что осталось от её чувств, оставив её молчаливой, с выпученными глазами и конвульсивной на деревянном полу. Кровь лилась из девушки, как будто из ведра.

— Всё служит высшей цели, жена. Даже ужасные вещи. Однажды ты поймёшь это так же ясно, как и я.