Alex Shkom - Туман гор Кайана

— Но вот поэтому я и поверил в вашу историю. То есть!.. Если бы вы убили всех… — начал он отсчитывать на пальцах. — Если бы произошёл какой-то несчастный случай или… Откуда бы взялась контузия, а?

— Судью это не убедило. Присяжных — тоже. Легко выбирать, когда на одной чаше весов одинокая и убитая горем вдова, а на другой — контуженный вояка-психопат… Фемида очень избирательно слепа.

Альберт откинулся на жёстком стуле назад и уставился на своего отвечающего. С одной стороны, тот седой чудак был прав — всё то было просто работой, кормящей его, а с другой… Молодого парня, совсем недавно начавшего карьеру журналиста, очень привлекала одна особенность всей той истории: её детализация. Память Венса, ещё когда он только начал работать над тем «делом», позволяла ему заучить всё до мелочей — он надеялся, что Анри Льюис Фогг, уже не впервой имеющий проблемы с рассудком, прокололся бы где-нибудь — так, как это делали все плохие лжецы. Но нет. «Мистер Фогг», как показалось парнишке, был очень точен для лжеца, а для того, кто желал помощи или влияния прессы — слишком отстранён.

— Вы действительно не хотите ничего добавить? — спросил наконец он, указав на телефон. — Эта история… может вытащить вас отсюда. Не знаю… рассказать миру вашу версию?

— Пха… Мните себя гласом планеты, а? Думаете, что все прочтут вашу «чрезвычайно свежую и важную» статейку? — очень больно ударил по профессиональным комплексам Альберта Фогг. — Бросьте. Это… Это преступление, эти дни, этот лес, этот туман — всё это кончилось для мира. Более того — для многого мира, даже для многих штатов… эта история даже не начиналась. Всё кончено, мистер Венс. Новый заголовок, новый день.

— Но… Слушайте… — он поднёс кулак ко рту, пытаясь подавить эмоции; безуспешно. — Почему вы так спокойны, а?! Вы же невиновны?! А если виновны — к чему этот цирк, а?! То есть… Я понять не могу — зачем?!

Но в ответ мужчина молчал. Долго молчал, словно пытаясь удержать слова на языке.

— Потому что… — едва выдавил он из себя. — Всё это будет неважно. Рано или поздно. Для меня или для вас. Ваше право в том, чтобы судить меня, чтобы верить мне, чтобы выносить приговор — я сижу за скамьёй подсудимых и даже не прошу ответа на простой вопрос: «Туман это или Фогг?». Вопрос одной «G» [9] В английском языке слово «туман» пишется как «fog»; фамилия главного героя — «Fogg». «Вопрос одной «G», — разница и вопрос принятия в версиях о виновнике событий — либо тумане, либо Фогге. — или как там это окрестили в газетах?

— Но почему? Почему даже тогда, когда вас нашли, вы не пытались ничего сказать?

Но Анри Л. Фогг вновь молчал, лишь пялясь на Альберта Венса с полуоткрытым ртом. То молчание не затянулось надолго, но ответ так и не прозвучал из уст мужчины — он взял планшет, попросил ручку и медленно, очень осторожно, будто учитывая каждую неровность, написал искорёженным почерком те самые слова: «Га’ат Агута тгу угг гта’аг».

— И что? — журналист подтянул к себе планшет, смотря на слова. — Вы и в первый раз отказались их произносить — слова, что сказал бог, — ответчик кивнул. — И? Они значат что-то для вас?

— В какой-то мере… да, — он взглянул на лист, беззвучно произнося те. — Они не просто значат — они говорят… Говорят, что… — он поднял взгляд и, как показалось парню, смотрел сквозь — куда-то в пустоту. — «Пождёт Агута всех во тьме». Всё это будет неважно, мистер Венс. Всё вокруг. Верите вы мне или нет.

Двери в камеру с грохотом захлопнулись, оставив Анри наедине с белизной стен. Полноватый охранник, закрывающий двери, привычно и устало вздохнул — его ноги были уже не те, что раньше, и долго стоять было ему не в сладость.

— И как тебе наш пациент? — обратился он к Альберту, улыбнувшись. — Сумасшедший, а?

Парень стоял, держа все свои материалы в руках, и смотрел в небольшое окошечко в двери — оттуда на него глядели пустые, чересчур холодные для живого человека глаза; глаза человека, признанного миром безумцем.

— Эй, — толкнул того немного охранник. — Ты же не поверил в его россказни, парнишка? Я тебе говорю, у нас тут таких фруктов, м-м-м — в каждой палате на вкус и цвет найти сможешь.

Но тот ничего не ответил. Что-то не складывалось в версии суда, по которой и были предъявлены обвинения; что-то странное и пугающее так и осталось в версии, рассказанной самим выжившим; что-то странное и пугающее говорила и сама вдова — Эмма, кажется — когда туман сошёл: твердила, что, несмотря на её незнание по поводу состояния мужа, её бессонница прекратилась; жители — прочие, страдавшие от похожего — сказали парню то же самое. Всё то… было слишком странным для мира современного. Слишком неправдоподобным, чтобы уместиться в правде цинизма и мышлении отрицания.