Дмитрий Ахметшин - Комплот детей

Никто не боялся с возрастом сойти с ума: теперь Голос не сможет никого напугать, даже если будет звучать в извращённом виде. Когда знаешь что такое поезд, даже самый шумный и уродливый паровоз, воняющий отработанным углём, не сможет напугать.

Дело в другом.

— Стать взрослым — худшее, что может случиться, — без выражения сказал Кирилл. — Проживать десятки лет и не слышать Голоса… я счастлив, когда могу наслаждаться им ежедневно, ежеминутно, и днём и ночью. Я не переживу, если он пропадёт.

— Вот так… слышишь, Ленка? — сказал Игорь, обливаясь потом. — Нас задвинули на самое дно разумного общества. Слушай, пацан, нам бы отдохнуть. Видишь, она не может идти.

Кирилл послушно остановился. Глядя на них со снисходительным выражением, с которым иной раз наблюдают за вознёй котят, он сказал:

— Не разумное общество, нет. Вы — что животные, не ведающие, что с ними на самом деле происходит.

Игорь озлобился.

— Так зачем же в таком случае ты нас нашёл?

Кирилл указал рукой на Лену.

— Я созрел в её чреве из твоего семени…

— Скажешь что-нибудь про родственные чувства, и я тебя придушу.

Кирилл пожал плечами. Вышло очень естественно — не скажешь, что это самовлюблённая кукла, механизм, вместо шестерней у которого кости и мышцы.

— Мы вызывали дождь в подземелье и танцевали. Нашли мать всех матерей и пытались заключить себя обратно в её чрево. Мы ходили по тонкой меловой дороге обратно. Пели песни на языке, которого нет. Делали всё это и многое, многое другое, пытаясь обратить взросление вспять или приостановить его. Ничего не помогает.

Игорь расхохотался.

— Это невозможно! Возможно, медицина и наука лет через двести до такого дойдёт, но этого не сделаешь сдвинутыми мозгами и реквизитом для летних представлений парка развлечений. Поверь мне, малыш.

Кирилл вежливо дослушал, после чего сказал:

— Теперь мы не будем творить ритуалы между собой. Мы будем творить ритуалы с вами. Попытаемся сделать так, чтобы вы также услышали Голос.

Он повернулся и пошёл прочь. Игорь со злым стоном двинулся следом. Лена была в полубессознательном состоянии. Всё что она могла — тяжело переставлять ноги.

— Подожди, пацан! — заорал вслед разъярённый Игорь. — Не видишь, твоя мать едва идёт.

Так, преодолевая километр за километром, будто карабкаясь по крутой горе, они дошли до парка. Никого не встретив, они добрели до ржавой железной двери, у которой когда-то расстались с Петром и Милой. При виде нескольких бурых пятен на снегу Ленка потеряла сознание. Всего лишь натёкшая с петель ржавая вода… трупы исчезли, как будто их и не было. Игорь долго приводил жену в сознание, топя в ладонях снег и брызгая на лоб. Кирилл терпеливо ждал. На его лице не было никаких эмоций.

Наконец Лена пришла в себя, и они вошли в тёмное помещение. Грохнула, закрывшись, дверь. Кирилл, видел в темноте как кошка, белая его шевелюра маячила впереди, словно огонёк свечи. А может, глаза ему были не нужны, здесь, где просыпалось новое чувство — чувство притяжения к таким же, как он. Чувство, которым, возможно, могли бы обладать планеты и прочие небесные тела. Лена держалась за мужа, впиваясь пальцами ему в запястье. Она не хотела идти, но не имела сил выразить протест.

— Кажется, он скоро появится, — прошептала она, выворачивая шею, не в силах оторвать взгляд от света, что робко просачивался из-под закрытой двери.

— Кто появится?.. Постой-ка секунду. — Игорь шустро сосчитал в уме. — Девятый месяц только-только начался.

— Я чувствую, что ждать осталось недолго.

Игорь обмер. Кто бы знал, что же делать дальше. Он подозревал, что, приняв не так давно решение спасать жену от ножа хирурга любой ценой, когда-нибудь придётся принимать ещё много трудных решений. Но этот день, казалось, подмигивает глазом-огоньком где-то очень далеко.

— Потерпи немного, — попросил Игорь, так, будто Ленка действительно могла терпеть и бесконечно отсрочивать то, что должно случиться.

— Он чувствует присутствие всех, кто имеет уши. Чувствует, где тепло, и идёт туда, — прокомментировал их тихий разговор откуда-то из темноты Кирилл. Голос его звучал с потусторонней торжественной теплотой.

— Слушай, если общество таких, как ты, повредит моему сыну, мы уходим прямо сейчас…

Игорь осёкся. В голову пришла ужасная мысль: «Меня обвели вокруг пальца!» Может, Кирилл привёл их сюда единственно затем, чтобы заполучить брата прямо в руки, тёпленьким? Чтобы научить его быть таким, как все остальные, подкрутив регуляторы в голове, настроить на нужную радиоволну.