Дмитрий Ахметшин - Комплот детей

Поджидал его здесь разве что сквозняк. В его стылых поцелуях чувствовалась весна. Это была хорошая новость… чёрт, да лучше новости за последние дни не было! Остаётся только надеяться, что пальма сама выпустит свежие побеги, намекнув, что пора уже выходить. А дальше… дальше по первоначальному плану — в глушь, где наверняка найдётся пара-тройка заброшенных деревень.

Из скупого ассортимента оружейного магазина он присмотрел себе самое внушительное: помповое ружьё, стреляющее круглыми металлическими пульками. Кто-то побывал уже и здесь: всё, что могло быть сброшено со своих стеллажей — было сброшено. Стеллаж с патронами выглядел как склад семечек, подвергшийся нашествию голубей.

Осмелев и слегка повеселев, Игорь опробовал оружие, выстрелив в темноту. Хлопок вышел что надо. Далеко в темноте послышался укоряющий звук осыпающегося стекла. Игорь присмирел. Тихо распихал по карманам патроны, воровато огляделся и отправился восвояси.

Отныне первой скрипкой в сознании Игоря было нетерпеливое ожидание весны. Он наблюдал, как растёт у жены живот: словно фермер, засеявший по осени семена и всю зиму оберегавший их, обогревая своим телом и грудью защищая от ворон-вредителей. Потухшие глаза Лены утверждали, что она верит отныне только в сорняк. Они почти не разговаривали — все слова, сказанные за много дней Игорем, обращены к самому себе, потому что у Лены ответа на них не находилось, а она, как старая, умудрённая жизнью ворона, изредка разражалась разве что бранью, простыми односложными выражениями, просьбами в туалет или воды.

— Ты превратил меня в инкубатор для своего выродка, — сказала она как-то.

Игорь растерянно подумал, что план по воссоединению со второй половиной, похоже, потерпел фиаско. Ну и ладно. Он знает лучше, как нужно поступать. Она многие годы пилила его за безынициативность — пускай-ка теперь попробует. После того, как Ленка один раз попыталась сбежать, но заблудилась в крыле для менеджеров, он теперь держал её прикованной всё время. Тогда пришлось как дикого зверя загнать её в угол, а после, матерясь, тащить за руку.

— Помнишь, как ты первый раз меня ударил? — спросила как-то Лена.

— Нет. Когда это такое было?

— В день, когда всё это началось. На кухне.

Игорь с трудом вспомнил, что когда-то пространство его комфорта ограничивалось стенами.

— Я никогда бы не смог такого забыть, милая, — ласково сказал он. — Но сейчас ты должна мне подчиняться. Испокон веку ведь как было? Женщина следит за очагом, а мужчина думает о будущем. Так почему же сейчас ты не следишь за очагом, и мне приходится успевать везде? Глупенькая.

Газовая горелка шипела, не замолкая ни днем, ни ночью. Игорь готовил еду. По карманной книжке «Тысяча рецептов» он осваивал простые, но вкусные блюда из необычных ингредиентов, нарезая повядшие манго и туша их с королевскими креветками и мидиями.

Изредка из-за шторки доносились различные звуки. Неясный грохот, как будто кто-то волок по просторным, отделанным кафелем коридорам консервные банки на верёвке. Один раз пытались высадить шторку плечом. Игорь сидел тихо, держа наготове ружьё.

Когда штору попытались разломать, как тараном, чем-то тяжёлым, Игорь заорал:

— У меня здесь помповое ружьё! Двигайте-ка отсюда, полиция уже выехала. Ведётся видеонаблюдение.

Для устрашения он выстрелил в воздух. Звук получился так себе, но за шторкой, похоже, его услышали. Они улепётывали, натыкаясь в темноте на стены и разбивая оставшиеся витрины.

— Так-то, — сказал себе под нос Игорь и пошёл доваривать макароны по-флотски.

Последний свой день в убежище Игорь посвятил работам на складе. Он ещё не знал, что этим вечером им придётся выйти наружу, поэтому никуда не торопился и, зажав один фонарь в зубах, а другой укрепив на одной из полок, вскрывал коробки с влажными салфетками. Ленка сказала: «Если ты всё ещё хочешь увидеть меня под слоем грязи, принеси хотя бы салфеток», и Игорь видел в этом первый шаг к покорности, которой он давно добивался от жены.

И вдруг что-то шевельнулось в темноте. Ясно, как день — там, в углу, возле лестницы, кто-то стоял.

— Эй, там! — нашёл в себе силы крикнуть он, несмотря на то, что сердце колотилось как бешеное и грозило выпрыгнуть из груди. Луч фонаря по-прежнему светил в пол: Игорь напрочь про него забыл.

Эхо, как заправский пересмешник, ответило ему собственным же голосом с разных концов здания. Но гость молчал. Игорю показалось, что за ним наблюдают чьи-то спокойные, насмешливые глаза. Это выводило из себя. Разглядывая пространство у лестницы, Игорь сосредоточил внимание на том, что могло быть чужаком.