Андрей Мартьянов - Короткая дорога

Положил на переднее сиденье машины пачки “Беломора” и невольно поперхнулся. Взгляд зацепил надпись на оборотной стороне коробочки. Господи Иисусе.

СРСР Минхарчпром УРСР Одеська тютюнова фабрика “БЕЛОМОРКАНАЛ” Цигарки 1-го сорту А 25 шт. Цiна 25 коп. ГОСТ 1505-48

Что, простите? Что-что? УРСР — это безусловно Українська Радянська Соціалістична Республіка, давно смытая потоком времени в бездну, из которой нет возврата.

СРСР тоже понятно, Советский Союз.

Хорошо, предположим несметные запасы этого добра до сих пор пылятся на складах Росрезерва. Знающие люди поговаривают, будто там можно отыскать даже американскую ленд-лизовскую тушенку сороковых годов “без срока годности” или “вечные” галеты из незаквашенного теста, которые при надлежащих условиях могут храниться столетиями. Даня сказал, будто он папиросы не покупает, а именно “достаёт” — я, как человек родившийся в СССР, отлично знаю принципиальную разницу между этими двумя терминами. Купить может любой дурак с рублём в кармане, а вот чтобы “достать” нужны или смекалка, или связи, или хуцпа в понимании “неописуемая наглость”. Или все три фактора вместе плюс толика удачи.

Бесспорно, Росрезерв нынешним летом ругали в СМИ и даже на заседании правительства, поскольку там не оказалось ни нужного количества медицинских масок, ни средств для дезинфекции. Однако надо понимать, что в Советском Союзе система мобилизационных и государственных материальных фондов создавалась не на случай глобальных эпидемий, а в ожидании Третьей мировой, когда выжившим понадобятся четыре важнейшие вещи: еда, курево, оружие и самые простые, но эффективные медикаменты.

После ядерного апокалипсиса ты в последнюю очередь будешь думать о медицинских масках, найти бы чего пожрать и чем отбиться от империалистического агрессора на пару с мутантами! Так что “складская” версия происхождения тютюновой продукции Минхарчпрома вполне реалистична.

Один глобальный вопрос: почему пачки выглядят как новые? Картонка не пожелтела и не помялась, углы не побиты. Я открыл одну, вытянул беломорину. Ничуть не пересушенная, табак мягкий, едва-едва влажный, как и должно быть. Щёлкнул зажигалкой, попробовал дым на вкус. Гадость, конечно, неимоверная — если снисходительно поглядывать с цивилизованных высот XXI века. Впрочем, мы по молодости в девяностые и “овальные сигареты “Прима” Моршанской фабрики употребляли. Вот уж где лавкрафтовский ужас и серная вонь инферно!

Дед прекрасно обойдётся девятью пачками, одну заберу себе за беспокойство. Только оставлю не в бардачке, — менты, если остановят, сразу прицепятся: мол такое исключительно ради употребления травы хранят, — а в сетке за передним сиденьем, да ещё сунув в бумажный пакетик для пущей маскировки.

Время. Пора ехать. Иначе к шести в город точно не поспею. Из окна кухни было видно, как принадлежащее Дане оранжевое ведро с гайками проследовало в сторону шоссе на Приозёрск ещё час назад.

“Нормальная” дорога, сиречь асфальт, заканчивается сразу за Моторным, как последним форпостом условной цивилизации. Дальше начинается грейдированная грунтовка. Пылища столбом — дождей неделю не было.

Пунктуальный сосед отправил в мессенджер требуемые координаты, навигатор показал, что до места 24,6 км, а искомый дом и правда расположен слегка на отшибе от крошечного поселка Приладожское, почти на берегу мелководного Гусиного озера. Бывал я там разок, не понравилось — озеро длинное, зарастающее тростником, с илистым дном и выпадающим ручейком до Ладоги. Ничего примечательного, на Карельском перешейке уйма более красивых мест.

Если мне память не изменяет, при финнах Приладожское называлось Мюллюкюля, “Мельничная деревня”. Впрочем, наше Моторное и вовсе было Вуохенсало, “Козья глушь”. Где живёшь? В Козьей глуши, добро пожаловать. Массовые переименования финских топонимов начались в 1948 году, за семь десятилетий старые названия подзабылись.

Согласно навигатору, Хемминг жил в полутора километрах южнее посёлка, там, где из Гусиного истекала протока до большого озера Отрадное. Отдельный коттедж? Жильё от лесничества? Приозерский Лесхоз до наступления девяностых годов был богатой конторой, могло что-то и уцелеть после всех “приватизаций”. Посмотрим.

Миновал убогое Приладожское, свернул с главной дороги на просёлок в молодом сосняке. Впереди просвет — озеро.

Надо же, прямо декорации к классическому фильму “За спичками”. Старый финский дом. Даже не дом, а домище, каких сохранилось на Перешейке не особо много. Фундамент из валунов, выше могучая надстройка из чёрных от старости и непогоды брёвен. В наличии весь комплекс пристроек — сарай, хлев, и даже стоящая на протоке водяная мельница с изрядным деревянным колесом. Теперь понятно, почему раньше это место называлось Мельничной деревней.