Хан Мора - Двойник Бога

Милорду следует лучше скрывать свои чувства. И он научится. Но от Хэша не сможет скрыть ничего.

– Я доволен, – сказал Вильям.

Эти слова – всего лишь то, что ты должен сказать.

Хэш поклонился – и Дарси потрепал его по голове. Как верного пса. Пес зажмурился от удовольствия, чего господин не мог видеть.

Вильям прошел в кабинет и вытащил из ящика секретера грамоту.

– Я наделяю тебя полномочиями, – лорд протянул Хэшу грамоту и свой перстень, – отправляйся в мои северные владения и подготовься. Жди меня скоро.

Хэш знал, что за жизнь Дарси ему не нужно опасаться – милорд привез с собой из-за моря целый отряд отчаянных головорезов – но предпочел бы не оставлять хозяина надолго одного.

Дарси не мог скрыть радости. Наконец-то пришло время действовать в открытую!

Смерть Линдсея пытались не столько расследовать, сколько замять скандал. Тело найдено в таком неподобающем месте – да еще трактирщик с испугу пытался от него избавиться. Под пыткой он выдал того, кто заказывал комнату. Сына банкира Хэш не убивал, а только оглушил сзади, так что тот не видел его лица. Банкир был готов на что угодно, чтобы выгородить сына. Но всплыло все – и эти встречи, и их связь…

Дарси сочувствовали – для вида. Он выглядел печально приличествующим образом. Но на деле скандал был нужен ему. Он вроде как стал жертвой. И его не подозревал никто. Кроме вдовы Линдсея – но разгорающийся скандал быстро заткнул ей рот.

И никого не удивил отъезд Дарси в свои владения – мало кому хочется, чтобы о нем судачили в связи с позорной смертью дядюшки.

Он знал, что ему не удастся без боя занять место, принадлежащее ему по праву. Знал, что те, кого устраивал Адриан как правитель Севера, ополчатся на него. И был готов.

Он жаждал разорвать их. Уничтожить любого, кто встанет на пути. Взять свое и отнять чужое. Он хотел встретить сопротивление, чтобы сломить его. Перед ним лежало поле битвы.

Дарси улыбнулся – Хэш будет ждать его с армией. Север никогда не следовал указам короля в том, что касалось роспуска вооруженных свит – или запрету обучать военному делу набранные отряды. Но Север истово выполнял пожелания короля, если они касались повального обучения стрельбе из лука, организации народной милиции или мобилизации людей – если ему потребуются силы для войны во Франции.

Улыбка Дарси превратилась в хищный оскал – люди, с которыми он отправился за море, прошли неплохое обучение в кровавых боях. И они боготворили своего юного вождя – безрассудно смелого, сильного и щедрого, который любил войну не меньше их.

Перед раскрытыми немигающими глазами Вильяма вставали сцены резни, пожаров, насилия. Он видел, как армия ландскнехтов, набранных испанским императором Карлом V, штурмом брала Рим. Разъяренные тем, что им не заплатили жалованья, солдаты разграбили город до основания. Дарси тогда поддался всеобщему безумию – он хохотал, подняв перемазанное сажей и кровью лицо в небеса. Он был словно один из взбешенной толпы ландскнехтов – и некому было его остановить. Но Вильяма интересовали не деньги, хотя и пограбить тоже не гнушался. Он мог бы заплатить этим ландскнехтам гораздо больше, чем пообещал Карл V.

В конце концов Дарси нанял два корабля. На них должны были погрузиться наемники, которым он собирался заплатить награбленными богатствами. Хэш с удовольствием отмечал редкую способность Дарси наживаться на чужой беде и расплачиваться чужими деньгами – а еще везде видеть для себя благоприятные возможности. Вильяма не сдерживали ни мораль, ни угрызения совести. Он был выше этого. Собственное благо и жажда власти служили ему путеводной звездой. Он был вершиной эволюции своего рода. Человеческие качества умерли в нем, так и не развившись – еще когда он неосознанно, просто стремясь выжить, забрал жизнь отца.

Он видел, как чума выкосила половину французского лагеря, и наравне с чумой сеял смерть, когда началось сражение. Он видел предательство флота, который шел на помощь французам, а примкнул к испанцам – действительно, невероятно глупо поддерживать проигрывающую сторону.

За морем Дарси воспринял и несколько важных уроков в науке управлять. В разграбленном Риме он стоял, глядя на замок Святого Ангела, где укрылся Папа Римский. Престиж папства сильно подорвали действия короля Англии Генриха VIII и восстание во Флоренции, восстановившее республику. И Дарси в который раз убедился, что священна и непререкаема только сила, которую можно облагородить церемониями, древними легендами или божьим промыслом. Но сила всегда права! Все начинается с нее, хотя и одной ее недостаточно. И Дарси чувствовал в себе силу изменить все. Захотеть – и получить. Это было великолепное ощущение, пьянящее.